Орлиное гнездо - [32]

— Ты думай, что говоришь! — возмутился Макс. — Какие мы террористы?

— Дорогой друг, я ведь уже говорил, что ты страдаешь главной болезнью революционных ораторов: обращаешь слишком много внимания на слова и забываешь, что факты от этого не меняются.

— И что теперь делать? — спросила Софья. Слава немного подумал и выдал такой ответ:

— Теперь уже ничего. Назвался инопланетянином — полезай в тарелку. Летающую, — уточнил он, после чего, повернувшись к Виктору с Игорьком, поинтересовался: — Вы можете вырубить спутник CNN на пару часов?

— Запросто, — ответствовал Виктор, а Игорь добавил:

— Мы еще не то можем.

— Что именно «не то»? — спросил Слава.

— А что угодно. Порнуху по нему пустить. Или, к примеру, речь революционного оратора Макса.

— Макс по-иностранному не говорит, а по-русски его не поймут, — отверг вторую идею бывалый моряк, зато к первой отнесся благосклонно: — А насчет порнухи мысль интересная.

— Ничего в ней нет интересного! — заявил Макс. — Если мы так поступим, то только дискредитируем себя.

— Прежде всего мы дискредитируем CNN и заставим телевизионщиков нас бояться. Представляете, сколько разъяренных домохозяек откажутся смотреть сиэнэновский канал и сколько рекламодателей он на этом потеряет!

Представить это «центаврийцы» не могли, так как плохо ориентировались в телевизионных пристрастиях европейских домохозяек. Однако тон Славы показался им убедительным, и все высказались за демонстрацию порнографии. Макс не ожидал такого единодушия против него пошел даже ближайший друг Игорь. Власть в команде самым явственным образом уплывала из рук революционного оратора.

— Ладно, с этим решили, — сказал Слава. — Только сначала надо послать еще одно письмецо, где доступно объяснить, что так будет со всеми, кто покусится… Короче, кто не выполнит наши требования, пусть пеняет на себя.

— Письмо за той же подписью? — уточнил Виктор.

— А за какой же еще? Если мы будем подписи менять как перчатки, то нас вообще никто всерьез принимать не станет.

— А так, по-твоему, станут? — огрызнулся Макс.

— Обязательно. О том, что неизвестные отключили их спутник, CNN не промолчит. И о нашем письме вспомнит непременно.

— А если у них государственный запрет на такую информацию? — спросила Софья. — Может, они поэтому и не передали наше письмо.

— Ты не путай их с нами. Тамошние журналисты плевать хотели на государственные запреты. Главное — ухватить за хвост сенсацию и первым выдать ее в эфир. Нет, с этим ясно. Клюнут как миленькие. Меня другое волнует.

— Что?

— Понимаешь, нам придется расширять команду. Чтобы вести корабль, надо больше народу.

— Сколько?

— Ну, не так чтоб очень много, но хотя бы человек двадцать. Если набирать команду обычным путем, то нам обязательно подсадят стукача. А то и целую группу захвата. На корабле должны быть только свои, и нам надо придумать, как завербовать людей втемную. Чтобы они не знали, чем мы занимаемся и даже кто мы такие, но были готовы выполнить любой наш приказ.

— Элементарно, — сказала Софья. — Надо подать в рекламные газеты объявление: «Приглашаем людей, знакомых с морским делом и не боящихся опасности, на высокооплачиваемую работу». Набегут как миленькие.

— И что мы будем с ними делать? — спросил Макс.

— У тебя есть другие предложения? — поинтересовалась Соня.

— Я вообще против затеи с кораблем.

— Понятно, — сказал Слава. — Баба Яга всегда против. Если будут конструктивные предложения, дай знать.

— Надо будет положить этим ребятам оклад и чем-нибудь их занять, — продолжила свою мысль Софья. — Появляться перед ними можно в гриме — усы, борода, парик и всякое такое. А еще лучше нанять одного посредника и общаться с командой через него. И волки целы, и овцы сыты.

— И откуда ты взялась такая умная? — деланно удивился Макс.

— Мама родила. От соседа дяди Васи, который работал в КГБ, — уточнила Соня, и все расхохотались.

27

Сосед Сониной мамы не работал в КГБ, зато брат Игорька Демидова там сидел. И хотя контора называлась теперь не Комитетом государственной безопасности СССР, а Федеральной службой безопасности России, Лефортово от этого ничуть не изменилось.

История грехопадения Васи Демидова в изложении начальника НТО Службы внешней разведки Светлицына была крайне неполна. На самом деле Вася не только продал подпольным клепателям компакт-дисков взломанные базы данных ФСБ, но еще и создал свою собственную базу данных из ворованной информации. Ее Вася собирался использовать для шантажа членов российского правительства, которое — как и все предыдущие российские правительства — погрязло в коррупции, очковтирательстве и интригах.

Хороший знакомый Васи — Макс Веретенников, узнав об этой базе данных, сходу составил программу свержения либерального правительства с помощью этой горы компромата, с последующей окончательной и бесповоротной дискредитацией либерализма и демократии и установлением новой диктатуры народа. Выслушав все это внимательно, Вася ответил Максу так:

— А иди ты со своей политикой. Мне деньги нужны.

Этим он навсегда отвратил от себя героического борца за народную диктатуру, ибо стяжателей Макс Веретенников от всей души презирал.