Орлиное царство - [14]

За спиной Юсуфа заржала лошадь, он повернулся и увидел, что к нему приближаются Ширкух и Шавар и их лошади осторожно выбирают дорогу на неровной земле.

– Я поговорил с нашими проводниками-бедуинами, – сказал Ширкух, останавливаясь рядом с Юсуфом. – Нам предстоит пересечь суровые земли. Бедуины называют их Аль-Накаб, «сухое место». Воды не будет до самой Беэр-Шевы. Нам необходимо двигаться вперед без остановок, если мы рассчитываем добраться до воды к вечеру.

Шавар посмотрел на солнце, оно уже успело подняться довольно высоко над горизонтом и теперь выжигало каменистую почву, от которой исходил такой жар, что возникало ощущение, будто его можно потрогать руками. Он стер пот со лба.

– А менее трудного пути не существует? – спросил Шавар.

– Нет, – ответил Ширкух. – Во всяком случае, если мы хотим держаться подальше от франков в Аскалоне.

– Ладно. – Шавар выпрямился и сверкнул белозубой улыбкой. – Ради царства стоит немного пострадать. – Он ударил пятками по бокам своей лошади, и она начала спускаться с холма. Юсуф и Ширкух последовали за ним.

Они ехали во главе армии вдоль высохшего русла реки. Временами лощина становилась такой узкой, что им приходилось перестраиваться по два всадника в ряду – с обеих сторон круто вверх уходили скалы. Временами они оказывались в широких каньонах, где могла поместиться вся армия из семи тысяч воинов. Тропа, по которой они двигались, разветвлялась снова и снова, но всякий раз бедуины без колебаний делали выбор. Как они ориентировались в этом странном месте, где все дороги выглядели одинаково, Юсуф понять не мог.

Они молчали, отупев от жары, а тени в овраге становились все длиннее, принося долгожданное облегчение от обжигающего солнца. Наконец, когда оно уже садилось перед ними, они миновали горы и оказались на широкой равнине, засыпанной грубым песком, хрустевшим под копытами коней. Они преодолели еще несколько миль и увидели руины города Беэр-Шева. Кое-где стояли разрушенные стены, частично засыпанные песком, а рядом с ними несколько палаток бедуинов. Но при виде приближавшейся армии они быстро собрались и ушли еще до их появления.

В центре города они обнаружили колодец, и Ширкух поставил людей доставать воду, чтобы напоить лошадей. Юсуф отдал своего коня одному из солдат и поднялся на вершину песчаного холма. Там он опустился на колени, чтобы вознести молитву Аллаху. Воды у него не было, и Юсуф протер ноги, руки и лицо песком, потом разложил молитвенный коврик и начал ишу, ночную молитву. К тому моменту, когда он закончил, палатки уже стояли на равнине. Возвращаясь в лагерь, он увидел, что дюжина солдат роет отхожее место. Потом его позвал Шавар.

– Юсуф! Наконец я тебя нашел. Ты должен пообедать в моей палатке.

– Сначала я проверю своих людей, – ответил Юсуф, хотя на самом деле собирался написать первый отчет для Гумуштагина.

– Одну ночь твои люди обойдутся без тебя. А вот мне просто необходима хорошая компания. Пойдем, твой дядя уже в моей палатке. – Шавар видел, что Юсуф продолжает колебаться, и подмигнул ему: – Еда будет не единственным деликатесом.

Юсуф приподнял бровь.

– Хорошо. – Гумуштагин подождет, решил он.

Шатер Шавара поразил Юсуфа роскошью. Он удивился, когда Шавар сказал, что ему потребуется двенадцать верблюдов для личных вещей, но теперь понял причину. В низком просторном шатре могли разместиться сто человек. На шестах висели лампы, освещавшие толстые ковры и ширмы из мерцавшего шелка, которые разделяли его на части. В углу двое мужчин устанавливали полированный шкаф, разобранный для перевозки.

Шавар заметил широко раскрытые глаза Юсуфа.

– Я бежал из Египта не с пустыми руками, – сказал он.

Подушки были разложены по кругу, Ширкух уже сидел и беседовал с мужчиной, которого Юсуф не узнал. Юсуф сел рядом с дядей, Шавар устроился напротив и показал на египтянина. У мужчины была сильно загоревшая кожа и самые обычные черты лица, если не считать карих глаз.

– Аль-Клата, чиновник из Каира. Он надзирает над сбором налогов с населения.

Юсуф кивнул.

– Для меня честь знакомство с вами.

– А теперь давайте поедим. – Шавар хлопнул в ладоши, и служанки в вуалях вышли из-за шелковых ширм. Одна из них подошла к Юсуфу и поставила золотую чашу на маленький низкий столик перед ним. Юсуф с удивлением обнаружил, что чаша наполнена водой. Он не ожидал, что Шавар окажется таким умеренным.

Ширкух удивился не меньше племянника.

– Нет вина? – проворчал он.

– Аллах запрещает алкоголь, а мы совершаем марш его именем, так что нам следует подчиняться его законам, – ответил Шавар. – К тому же в пустыне вода ценнее, чем вино. – Он поднял свою чашу. – За Каир! За то, чтобы мы поскорее его увидели.

– За Каир! – повторили остальные мужчины и выпили воду.

Затем появились слуги с едой. Один поставил перед Юсуфом корзинку с горячим лавашом и толчеными зелеными бобами. Другой принес зеленый суп с плавающими в нем кусочками жареного чеснока. Юсуф потыкал в них ложкой.

– Это египетское блюдо из резаного джута[12], – сказал ему Аль-Клата.

Шавар кивнул.

– Мой повар сопровождает меня от самого Каира. Благодаря ему даже в пустыне я могу питаться так, как если бы находился во дворце халифа. – Шавар оторвал кусок лаваша, окунул его в соус и принялся за еду, что послужило сигналом для остальных – и они приступили к трапезе.