Орлеанская девственница. Магомет. Философские повести - [9]
«Мир яростно освобождается от глупости. Великая революция в умах заявляет о себе повсеместно», — сообщал Вольтер своим друзьям.
Теперь у берегов Женевского озера, почти свободный, почти независимый, дряхлый телом, юный умом, Вольтер создавал свои художественные шедевры.
В 1758 году он написал лучшую свою философскую повесть «Кандид, или Оптимизм». Здесь снова, как в «Задиге», поднимается вопрос о нравственном смысле мира.
Уместно вспомнить некоторые детали духовной жизни XVII–XVIII веков. Знаменитый астроном Кеплер в 1619 году в сочинении «Гармония миров» установил законы движения планет, — все в мире предстало упорядоченным и целесообразным. Позднее Лейбниц развил учение о мировой гармонии. Добро и зло оказались в его понимании равно необходимыми и как бы уравновешивали друг друга. С этим согласились многие умы, в том числе и Вольтер. В повести «Задиг» мы это видели достаточно ясно.
Но вот в 1755 году землетрясение разрушило город Лиссабон. Погибло более тридцати тысяч его жителей. Вопрос о мировом зле снова стал предметом философских размышлений. От стихийных бедствий в природе мысль переходила к бедствиям социальным. В поэме «О гибели Лиссабона» (1756) Вольтер заявил, что отказывается от признания «мировой гармонии» и от лейбницианского оптимизма. Развенчанию этой теории и посвящена повесть «Кандид, или Оптимизм». («Что такое оптимизм?» — «Увы, — сказал Кандид, — это страсть утверждать, что все хорошо, когда в действительности все плохо».)
Безносый Панглос, гонимый, избиваемый, терзаемый, едва не повешенный, едва не сожженный, чудом спасшийся и снова бросаемый в море бед, вечный образец слепой и благодушной глупости, проповедует… оптимизм. («Все к лучшему в этом лучшем из возможных миров!»)
Простодушный и наивный Кандид не решается подвергать сомнению проповедь своего учителя. Он готов верить Панглосу, но: «…мой дорогой Панглос, — сказал ему Кандид, — когда вас вешали, резали, нещадно били, когда вы гребли на галерах, неужели вы продолжали считать, что все в мире к лучшему?
— Я всегда был верен своему прежнему убеждению, отвечал Панглос. — В конце концов, я ведь философ…»
Мир фактов ниспроверг и разбил вдребезги теорию Панглоса, причем больше всех пострадал он сам, — но он ведь философ! (Саркастическая усмешка Вольтера.) Однако что же теперь делать? Впасть в отчаяние? Проклясть мир и наполнить вселенную жалобами и стенаниями? — Нет и нет! Мрачный ипохондрик Мартен, проповедующий в повести пессимизм, никак не по душе ни Кандиду, ни автору. Каков же вывод? Вольтер не дает конкретных рекомендаций. Достаточно того, что читатель проникнется идеей несовершенства мира. Что же касается дальнейших перспектив истории, то ведь «человек родился не для покоя», и «надо возделывать наш сад», ибо «работа отгоняет от нас три великих зла: скуку, порок и нужду».
Отрицая философию Лейбница и английских писателей XVIII века (например, Шефтсбери), оптимизм которых вел к примирению со злом, будто бы «необходимым элементом мировой гармонии», Вольтер был оптимистом в другом смысле, а именно — верил в совершенствование человечества и всех его социальных институтов. Важное место в его повести занимает описание идеального государства Эльдорадо (от испанского el dorado — золотой, счастливый). Вольтер использовал рассказ испанского путешественника Франсиско Ориллана о якобы виденной им в 1541 году между Амазонкой и Ориноко золотоносной стране. В XVI веке этому очень верили. Упоминаемый в повести англичанин Ролей отправился в 1595 году на поиски Эльдорадо и даже доносил королеве Елизавете о будто бы виденных им там чудесах.
Вольтер посмеялся над фантазиями путешественников, но воспользовался легендой об Эльдорадо для своей утопии. Вольтеровское Эльдорадо противопоставлено в повести государству иезуитов в Парагвае (1609–1768). Иезуиты, поработившие индейцев, хвастались, что будто бы установили в Парагвае христианское государство без частной собственности (имущество индейцев было объявлено «собственностью бога»!). «Los padres[1] владеют там всем, а народ ничем», — иронизирует по этому поводу Вольтер. В Эльдорадо же нет монахов, там не «сжигают инакомыслящих», там нет тюрем, там никого не судят, там нет тирании и «все свободны». Вольтер прославил «невинность и благоденствие» жителей Эльдорадо. Однако хвалу «невинности» народа не следует понимать в плане руссоистской идеализации «естественного состояния». Эльдорадо — вполне цивилизованная страна. Там имеется великолепный дворец наук, «наполненный математическими и физическими инструментами».
В Эльдорадо не ценят золота, и потому оно не приносит никому зла; между тем стоило Капдиду вывезти несколько мешков этой «желтой глины» за пределы идеального государства, как оно стало творить свои обычные беды. Для справедливого общества Вольтер не нашел места в реальной действительности XVIII века; утопическое Эльдорадо было прообразом того будущего, о котором мечтали просветители.
Последние повести Вольтера, написанные уже рукою дряхлой, нисколько не указывают на угасание таланта. В «Простодушном» (1769) он ведет полемику с теорией «естественного человека» Жан-Жака Руссо. Вольтера пугал плебейский радикализм Руссо, который отрицал прогресс, так как видел, что в классовом обществе он сопровождается ростом неравенства между людьми и несет все новые бедствия. Еще в 1750 году, когда Руссо прислал Вольтеру свой первый трактат «Рассуждение о науках и искусствах», в котором камня на камне не оставлял от европейской цивилизации и пел хвалу неиспорченному «естественному человеку», «дикарю», Вольтер решительно отмежевался от его идей: «Когда читаешь ваше сочинение, так и хочется встать на четвереньки».
Из огромного художественного наследия Вольтера наиболее известны «Философские повести», прежде всего «Задиг, или Судьба» (1747), «Кандид, или Оптимизм» (1759), «Простодушный» (1767). Писатель блистательно соединил традиционный литературный жанр, где раскрываются кардинальные вопросы бытия, различные философские доктрины, разработанные в свое время Монтескье и Дж.Свифтом, с пародией на слезливые романы о приключениях несчастных влюбленных. Как писал А.Пушкин, Вольтер наводнил Париж произведениями, в которых «философия заговорила общепонятным и шутливым языком».Современному читателю предоставляется самому оценить насмешливый и стремительный стиль Вольтера, проверить знаменитый тезис писателя: «Все к лучшему в этом лучшем из возможных миров».
Вольтер – один из крупнейших мыслителей XVIII века, поэт, драматург, публицист, историк. Его называли «королем общественного мнения». В своих острых статьях и памфлетах Вольтер протестовал против войн, религиозного фанатизма, гонения инакомыслящих и выступал за просвещение и социальные свободы. «Трактат о терпимости» Вольтера, написанный два с половиной века назад, и сегодня звучит свежо и злободневно, так как его основная тема – толерантность к инакомыслящим – актуальна во все времена. Терпимость – один из основополагающих принципов гуманности, считает автор и призывает руководствоваться этим принципом в своих действиях.
Написанная не для печати, зачисленная редакцией в разряд «отверженных» произведений, поэма Вольтера (1694-1778) «Орлеанская девственница» явилась одним из самых блестящих антирелигиозных памфлетов, какие только знала мировая литература.В легкомысленные образы облекает она большое общественное содержание. Яркие, кипучие, дерзкие стихи ее не только не потеряли своего звучания в наше время, но, напротив, получили большой резонанс благодаря своему сатирическому пафосу.Для своей поэмы Вольтер использовал один из драматических эпизодов Столетней войны между Францией и Англией – освобождение Орлеана от осаждавших его английских войск.Вольтер развенчивает слащавую и ханжескую легенду об орлеанской деве как избраннице неба, создавая уничтожающую сатиру на Церковь, религию, духовенство.
Из огромного художественного наследия Вольтера наиболее известны "Философские повести", прежде всего "Задиг, или Судьба" (1747), "Кандид, или Оптимизм" (1759), "Простодушный" (1767). Писатель блистательно соединил традиционный литературный жанр, где раскрываются кардинальные вопросы бытия, различные философские доктрины, разработанные в свое время Монтескье и Дж.Свифтом, с пародией на слезливые романы о приключениях несчастных влюбленных. Как писал А.Пушкин, Вольтер наводнил Париж произведениями, в которых "философия заговорила общепонятным и шутливым языком".Современному читателю предоставляется самому оценить насмешливый и стремительный стиль Вольтера, проверить знаменитый тезис писателя: "Все к лучшему в этом лучшем из возможных миров".
Из огромного художественного наследия Вольтера наиболее известны "Философские повести", прежде всего "Задиг, или Судьба" (1747), "Кандид, или Оптимизм" (1759), "Простодушный" (1767). Писатель блистательно соединил традиционный литературный жанр, где раскрываются кардинальные вопросы бытия, различные философские доктрины, разработанные в свое время Монтескье и Дж.Свифтом, с пародией на слезливые романы о приключениях несчастных влюбленных. Как писал А.Пушкин, Вольтер наводнил Париж произведениями, в которых "философия заговорила общепонятным и шутливым языком".Современному читателю предоставляется самому оценить насмешливый и стремительный стиль Вольтера, проверить знаменитый тезис писателя: "Все к лучшему в этом лучшем из возможных миров".
Первая публикация этой новеллы была снабжена следующим предуведомлением: «Г-жа герцогиня дю Мэн придумала лотерею, в которой разыгрывались темы всевозможных сочинений, в стихах и прозе. Вытащивший билетик должен был написать означенное там сочинение. Г-жа де Монтобан, вытащив тему новеллы, попросила г-на Вольтера написать эту новеллу за нее, и Вольтер предложил ей нижеследующую сказку».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
События чеховской «Чайки» происходили в конце ХIХ века. А ныне, уже в ХХI веке, оказалось, что настроения, страсти и судьбы людей того времени удивительно злободневны и актуальны сегодня. В эпоху олигархов и гламура, в эпоху переоценки ценностей и новых взглядов на привычные, казалось бы, будни…Спектакль «Аншлаг» по пьесе одного из наиболее популярных на постсоветском пространстве драматурга-одессита Александра Марданя как раз и воплощает в себе все то, что неразрывно связывает век позапрошлый с веком нынешним.
…Он, Она и муж в шкафу. И без того смешное положение героев доводится до полного абсурда странным поведением любовной парочки. То бутылку открыть не могут, то чайник к полу прилип, то фужеры от кипятка лопнули, потому что они решили его вместо вина пить… Искренний смех вызывают безуспешные попытки любовников создать романтическую обстановку с помощью старого фонарика и кипятка с сахаром.А потом анекдот вдруг перерастёт в трогательную и печальную историю почти случившейся любви.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Поэма Фирдоуси «Шах-наме» («Книга царей») — это чудесный поэтический эпос, состоящий из 55 тысяч бейтов (двустиший), в которых причудливо переплелись в извечной борьбе темы славы и позора, любви и ненависти, света и тьмы, дружбы и вражды, смерти и жизни, победы и поражения. Это повествование мудреца из Туса о легендарной династии Пишдадидов и перипетиях истории Киянидов, уходящие в глубь истории Ирана через мифы и легенды.В качестве источников для создания поэмы автор использовал легенды о первых шахах Ирана, сказания о богатырях-героях, на которые опирался иранский трон эпоху династии Ахеменидов (VI–IV века до н. э.), реальные события и легенды, связанные с пребыванием в Иране Александра Македонского.
В тридцать третий том первой серии включено лучшее из того, что было создано немецкими и нидерландскими гуманистами XV и XVI веков. В обиход мировой культуры прочно вошли: сатирико-дидактическую поэма «Корабль дураков» Себастиана Бранта, сатирические произведения Эразма Роттердамского "Похвала глупости", "Разговоры запросто" и др., а так же "Диалоги Ульриха фон Гуттена.Поэты обличают и поучают. С высокой трибуны обозревая мир, стремясь ничего не упустить, развертывают они перед читателем обширную панораму людских недостатков.
"Американская трагедия" (1925) — вершина творчества американского писателя Теодора Драйзера. В ней наиболее полно воплотился талант художника, гуманиста, правдоискателя, пролагавшего новые пути и в литературе и в жизни.Перевод с английского З. Вершининой и Н. Галь.Вступительная статья и комментарии Я. Засурского.Иллюстрации В. Горяева.