Оригинал - [3]

Деспот вальяжно откинулся в кресле, сложив руки на груди и продолжая ухмыляться.

— То есть то, что я хочу иметь ее в своей постели в прежнем виде, ты уже окрестил чувствами? Забавно.

— Да неужели? Что-то ты не выглядишь веселым сейчас, когда она лежит там, словно лишенная жизни чурка. Даже не представляю, зачем хранить нечто неподвижное в постели? Вполне мог бы приказать брауни отправить ее в чулан для хозяйственной утвари, ей там самое…

Грегордиан в мгновение ока оказался над ним. Угрожающе нависающий, словно неминуемая смерть, со взглядом, готовым испепелить Алево на месте.

— Не. Переходи. Границы! — очень медленно произнес он, оскалившись по-звериному, и каждому слову вторил грохот из глубины его мощной груди.

— Ладно, как скажешь, — тут же примирительно поднял руки блондин, довольный вызванной реакцией. — Но давай вернемся к делу. У тебя есть женщина, которая предпочитает пребывание в бессознательном нигде постоянному противостоянию с тобой.

Деспот отстранился так же резко, как приблизился, и Алево едва смог скрыть облегченный выдох, когда его тело расслабилось, ощутив, что немедленной расплаты за дерзость не будет.

— Да во имя Богини, ничего она не предпочитает! Она просто ранена, и нужно найти способ ее вылечить! — Грегордиан принялся расхаживать по гостиной, будто ища выхода, чуть припадая на правую ногу, которую один из ногглов почти оторвал ему.

— А ранена она, потому что… — продолжил свое давление Алево, игнорируя вновь поднявшее голову беспокойство от столь небывало медленной регенерации архонта.

— Ты что, ожидаешь от меня слез раскаяния? — вернулся к циничному тону Грегордиан.

— Нет. Я пытаюсь лишь заставить тебя увидеть элементарные вещи. А для этого нужно, чтобы ты просто ответил на вопросы. Не мне. Самому себе. Ты убил тех хийсов в Фир Болге, застав в ее комнате, потому что…

— Это неважно! — огрызнулся деспот.

— Пусть так. Тогда по какой причине ты потащил Эдну за собой?

— Потому что захотел! — последовал еще более раздраженный ответ.

— А сидишь тут сейчас в темноте и бросаешься на всех беспокоящих тоже потому, что этого сам хочешь? — позволил себе едва заметную ироничность Алево.

Грегордиан остановился перед ним и пристально осмотрел, будто выискивал в старом друге и помощнике нечто совершенно новое.

— Чего ты пытаешься добиться, изображая тут психиатра из дешевых фильмов мира Младших, друг мой? — рот его насмешливо кривился, но глаза светились предупреждением.

— Признания наличия проблемы, Грегордиан! — не внял визуальной угрозе блондин. — У тебя есть чувства к этой женщине!

Помолчав с минуту, деспот не спеша уселся обратно в кресло и закинул длинные мускулистые ноги на столик из черного металла рядом.

— Хорошо, доктор, — желчно произнес он. — У меня есть чувства к этой женщине. Что будем с этим делать? Какие посоветуете методы лечения?

— От чувств, пациент, весьма помогает полное ими насыщение, — нисколько не смутившись, поддержал его игру Алево. — Но в нашем случае это представляется затруднительным, ибо объект вашего внимания на данный момент весьма… хм-м… безэмоциональна. Но раз ты уже признал сам факт проблемы, то и согласишься приложить усилия по ее решению.

— Да неужели? — уже откровенно ехидно скривился Грегордиан. — А сейчас я, выходит, их не прилагаю?

— Прилагаешь. Шарахаешь ее раз за разом искрой силы, пытаясь заставить насильно ее принять. А тут нужно не насилие и давление, а соблазнение.

— Соблазнение? — брови деспота взлетели в полнейшем изумлении. — Это уже просто смешно! Мне соблазнять женщину, тело которой принадлежит мне полностью и внутри, и снаружи? Или мне трахать ее бесчувственную до тех пор, пока она в себя не придет?

— Я имел в виду не тело и не секс. Пока не секс! — поправил себя Алево, подстегиваемый зарождением бури возмущения и отрицания в глазах Грегордиана. — Ты должен соблазнить ее разум.

— И как же это? Давай, порази меня! — ухмыльнулся деспот, заметно расслабляясь.

— Скажем, ты мог бы дать ей нежность вместо дикости. Внимание вместо требовательности. Свободу в разумных границах вместо тотального контроля.

— Ты в своем уме? Я и нежность? — тут же вскочил деспот и вернулся к метанию по гостиной.

— Притворись.

— Да с какой стати?! — рявкнул он, выходя из себя.

— С такой, что она должна нуждаться в тебе! — по-прежнему ровным тоном гнул свое Алево.

— А сейчас обстоит как-то по-другому? Я ей сказал, что она должна просить меня обо всем, что ей нужно. Только меня!

— Между «должна» и «хочет» существенная разница! Ты желаешь быть для нее Солнцем в новом мире? — поднявшись, Алево присоединился к Грегордиану, игнорируя подозрительный его взгляд, и теперь они вместе кружили по огромной комнате.

— Богиня! А можно без этого высокопарного идиотизма? — небрежно отмахнулся деспот. — Я всего лишь хочу ее всегда готовую и думающую лишь о том, когда и как поимею ее снова.

— То есть зацикленной на одном тебе, прощающей все, что угодно, сейчас и в будущем, удобной и готовой в любую минуту?

— Угадал!

— В таком случае сделай вид, что она для тебя центр вселенной и нуждаешься в ней больше, чем во всем остальном мире, — быстро проговорил Алево и отступил на шаг, увидев, что Грегордиан остановился так резко, будто налетел на стену.