Орхидея - [92]

Селби пару раз моргнул и прищурился за стеклами очков.

— Боже мой, теперь понимаю, что ты имеешь в виду под «полной проверкой». Ты всегда ведешь дела таким образом?

— Всегда.

— Сейчас это неважно, но скажи мне кое-что. У меня был хотя бы шанс на ежегодном собрании членов правления?

Раф поколебался:

— Нет.

— Возможно, я имел бы шанс, если бы ты не вернулся.

— Да.

— Зачем ты вернулся?

Раф кинул на него взгляд:

— Пришло время.

— Ясно. — Селби посмотрел сквозь ветровое стекло на сгущающиеся тени. — Скоро стемнеет. «Парасинергетика» закроется.

— Не беспокойся, — сказал Раф. — Ночью мне работается лучше всего.

* * *

Сначала Орхидея обратила внимание на запах. Слишком уж хорошо она запомнила в свое время этот запах набитых оборудованием стерильных «чистых комнат», преобладавший в лабораториях и коридорах «Парасинергетики». Сквозь него пробивалась слабая вонь химикатов и приборов. Воздух из активно работающих кондиционеров отдавал привкусом застарелого антисептика.

Орхидею пронзил страх. За ним последовала прочищающая сознание вспышка ярости. «Странно, сколь сильные чувства могут вызвать обыкновенные запахи», — подумала она.

Потом она обратила внимание на температуру в помещении. Она была на несколько градусов ниже комфортного уровня. Это тоже будило неприятные воспоминания.

Она ненавидела это место.

Рядом кто-то застонал. Открыв глаза, Орхидея почувствовала головокружение. Видимо, последствия анестезирующего газа, решила она.

С покрытого звукоизоляцией потолка на нее светили яркие лабораторные лампы. Справа от себя она разглядела длинную лабораторную стойку, заваленную приборами и инструментами, и поняла, что лежит на маленькой, узкой каталке.

Ее снова охватил ужас, на мгновение вытеснив даже гнев. На таких каталках из закрытого синергетическо-психиатрического отделения привозили некоторых самых буйных талантов.

Спустя несколько секунд отчаянных усилий Орхидее удалось сесть. Но когда она попыталась соскользнуть с каталки, то обнаружила, что ее правое запястье пристегнуто пластмассовой манжетой к одному из металлических поручней.

Выброс адреналина помог голове немного проясниться.

Внимание Орхидеи снова привлек чей-то стон. Она обернулась через плечо и увидела на второй каталке Бриану. Ее тоже в целях безопасности обеспечили манжетой.

— Бриана? — Орхидея понизила голос до шепота. — Бриана, проснитесь. Мы должны выбраться отсюда.

Бриана беспокойно металась, словно ей снился дурной сон.

— Бриана!

Веки Брианы затрепетали, она открыла глаза и несколько раз вяло моргнула.

— Орхидея? — произнесла она хриплым голосом.

— Да, это я. Говорите тише.

— Где мы?

— В научном центре «Парасинергетика». — Орхидея внимательно осмотрела аккуратно выложенное в ряд оборудование на ближней стойке. — Нам нужно найти что-нибудь подходящее, чтобы разрезать манжеты.

— Ничего не понимаю.

— Нас похитили. — Орхидее удалось осторожно соскользнуть с каталки. Когда ее ноги чуть не подкосились, она вцепилась в поручень. — Не думаю, что этот ублюдок приказал тем типам забрать и вас. Но, когда они прибыли за мной, вы просто подвернулись им под руку.

— О ком вы говорите? — спросила было Бриана, но в этот момент открылась дверь.

Орхидея неловко обернулась. В поле зрения попала знакомая фигура с зажатым под мышкой планшетом для бумаг.

— Полагаю, мисс Адамс говорит обо мне. — На лице Гилберта Брейсуэлла играла радостная, шаловливая улыбка. — Позвольте представиться. Доктор Гилберт Брейсуэлл, руководитель исследовательской группы здесь, в «Парасинергетике». К вашим услугам.

— Жалкий мерзавец. — Орхидея вцепилась в больничную каталку. — Вы никогда мне не нравились.

— Конечно, я сокрушен этой новостью, но ничего, как-нибудь переживу. — Гилберт хихикнул. — Рад снова видеть вас в «Парасинергетике», моя дорогая. Когда вы и остальные ледяные концентраторы вышли из эксперимента, то погубили огромную часть моей научной работы. Очень нехорошо с вашей стороны. Но в вас ведь всегда была некая бунтарская жилка? Кажется, это главная черта парапсихологического портрета ледяного концентратора.

За три года, прошедших с тех пор, как Орхидея видела в последний раз Гилберта, он очень мало изменился, оставаясь все таким же кругленький живчиком. Искусно пошитый белый халат все так же ладно сидел на его дородной фигуре. Злобный гном — вот он кто. Ему бы больше пристало носить ботинки с длинными острыми носами и колпак с кисточкой, подумала Орхидея.

Лишь одно едва уловимое изменение заметила она в докторе. Блеск в его веселых маленьких глазках казался чересчур уж ярким и чуточку неестественным.

Орхидея поежилась и, чтобы успокоиться, сделала несколько метадзен-синергетических дыхательных упражнений.

— Вы совершили величайшую глупость, Гилли.

На румяном лице доктора мелькнуло раздражение:

— Вы никогда не проявляли должного уважения, соответствующего человеку моей власти и достоинств. Но до того, как мы закончим, моя дорогая, вы научитесь называть меня доктором Брейсуэллом. О, да, научитесь.

— Трудно уважать человека, который пошел на такую тупость. — Орхидея демонстративно повертела рукой в пластиковой манжете. — С чего вы решили, что вам сойдет с рук наше с Брианой похищение?