Организм 2.0 - [30]

— Выкусите, твари!

Наклонившись, он положил голову на скрещенные на руле руки. Только что удалось вырваться из ловушки, откуда, казалось, не было выхода. Только что удалось обмануть саму смерть. Но это, понимал Долин, лишь начало. Ибо выброшенный на Валаам протист попал туда не случайно.

Отдышавшись, он сдвинул рычаг газа и направил катер вниз по течению, к Петербургу. Нужно было увести протистов подальше от Валаама, нужно было разузнать, какие еще сюрпризы способны преподнести мертвецы. И времени оставалось впритык.

Потому что если ничего не предпринять, то через месяц, когда Ладожское озеро замерзнет, Валаамской общине и всем ее обитателям придет конец.

Нейропластичность – свойство мозга человека, позволяющее создавать новые нейронные связи взамен разрушенных. Случаи полного восстановления людей, пораженных инсультом и не способных передвигаться и говорить, либо же повредивших позвоночник и оказавшихся полностью парализованными, никогда не являлись чудом, ниспосланным свыше. Все они были проявлением именно этого свойства мозга. И именно оно позволяло мертвецам, получившим пулю в лоб, подниматься как ни в чем не бывало.

Мертвец с расколотым мачете черепом лежал неподвижно. Скользя между синапсами, электрические импульсы то и дело затухали, натыкаясь на поврежденный участок мозга. Все, чем отвечало тело на сигналы нервной системы, – это хаотичными, краткими, напоминающими конвульсии подергиваниями мышц. Но паразитический микроорганизм уже принялся за дело. Первым делом он простимулировал работу мозга, разогнал его до предела – и аксоны принялись возбуждать миллиарды сигналов. Полетев между синапсами, нервные импульсы заполнили весь мозг, с невероятной скоростью создавая для себя новую маршрутную карту.

Не прошло и десяти минут, как тело мертвеца вновь обрело способность двигаться.

Сев, он уставился в направлении, куда уплыл человек. Инстинкт гнал его за ним, инстинкт требовал преследовать его. День и ночь, пока наконец не удастся отведать плоти этого человека. Непохожего ни на кого другого человека – почти без запаха, без яркого свечения вокруг головы. Такого сильного и неуловимого.

Никто и никогда не вел себя так, как этот живой. Все убегали, с криками, источая пьянящие запахи страха и отчаяния. Но этот живой не убегал, этот живой не пытался спрятаться – он шел навстречу и сражался. Он так сильно напоминал других людей, тех, что появлялись из ниоткуда, наносили удар и исчезали в никуда. Их не удавалось ни поймать, ни выследить, они словно растворялись в воздухе. Долго, они прятались очень долго… пока однажды несколько капель крови не указали путь к их подземному убежищу.

У этого человека тоже должно быть убежище – люди не живут по одиночке, они всегда объединяются с себе подобными. И чтобы не привести врага к своему дому, они путают и заметают следы.

Протист повернулся в другую сторону, к бесконечной глади вод озера. Там… его убежище должно быть где‑то там. Остается лишь войти в воду и найти его…

Глава 8

Долин решил не останавливаться до пункта назначения – города. Когда окончательно стемнело, он достал фонарик и, подсвечивая воды реки, ставшие ночью чернильно–черными, продолжил путь. Была опасность напороться на затонувшее судно либо обрушенный во время бомбардировки мост, так что пришлось сбросить скорость катера до минимума.

Плывя по неспешно бегущим водам реки, Долин водил фонарем влево–вправо. Кругом – сплошная темень. До берегов слишком далеко, свету до них не достать. Все, что он мог видеть – лишь свой катер да рябь на черной воде, когда на нее падал круг свет фонаря. Ощущения были воистину жуткими – скользя по ничто, окутанный ничем, он направлялся в никуда.

Через четыре долгих часа фонарь наконец выхватил из тьмы что‑то кроме ее самой. Впереди возник смутный, угловатый силуэт чего‑то длинного и приземистого. Вскоре стало видно подобие башенки, проступили контуры торчащих из нее антенн. А позади перегородившего реку препятствия из тьмы выплыли огромные опоры моста. С обрушившимся полотном дороги.

Подплыв поближе, Долин сбавил ход и повернул в сторону, пытаясь понять, где он оказался. Длиннющий, под двести метров, сухогруз перегораживал фарватер реки, но что это за мост, в который он уперся? Раньше несколько рядов опор явно поддерживали два дорожных полотна… получается, поразила Долина догадка, мост – кольцевая, КАД! И значит он не просто добрался до города – он уже оставил позади один из его районов!

— Так–так–так, – он забарабанил пальцами по рулю, – и что дальше?

Вернуться немного назад и заночевать, а утром отправиться на разведку? Или проплыть немного дальше, посмотреть, что бомбардировка оставила от города, а потом уже вернуться и заночевать? Конечно, в темноте особо много не увидеть, но точно удастся составить общее впечатление о местности и понять, с чем придется столкнуться завтра.

Уверив себя, что поступает так не из банального любопытства, Долин проплыл мимо сухогруза и отправился вглубь города.

Вскоре река стала не просто несудоходна – она стала непроходима. То и дело на пути катера попадались затонувшие корабли с торчащими из воды капитанскими рубками, поваленные опоры мостов перегораживали реку, обрушившиеся многоэтажки, некогда стоявшие по берегам, теперь представляли из себя груды щебня и кирпича, курганами возвышающимися из воды.