Орфей курит Мальборо - [10]

Глава 4

…Гермес, здравствуй! Как поживаешь? Все ли хорошо, всем ли доволен? Почему спрашиваю? Видишь ли, я тут на одной свадьбе играл. У кого? Ну, это не важно, Гермес. В общем, много мне про тебя наговорили. Ты только не сердись, но это правда, что ты украл корову у Геры? А трезубец Посейдона и щипцы Гефеста? Да ты что… Слушай, неужели ты еще и Геракла в рабство продал? Ну а с бараном… ой, все-все, умолкаю! Плохо дело, Гермес, с репутацией у тебя не очень, если честно. Нехорошо, когда про великого бога говорят, что он воришка.

Спрашиваешь, что делать? Гермес, у меня есть план, как это поправить. Для начала давай немножко по-другому расставим акценты. Я предлагаю стать тебе шефом всех купцов. Купил-продал-заработал – это ведь почти то же самое, что воровство, только выглядит поприличнее. Согласись, что бог торговли – это звучит! А тут и до покровителя удачи и богатства недалеко, правда? Это же совсем другое дело – и жертвоприношения пожирней, и самому приятно. И смело говори, что выполняешь поручения Зевса. Ну и что, если соврешь – у него все равно никто не спросит, всем ведь страшно! Геракл проданный, баран этот дурацкий – какая разница? Вали все в кучу: сказал и забыл, а пару раз повторишь – запомнят. Ну а я, так и быть, напишу пару-другую гимнов о великом Гермесе – могучем покровителе всех богатых и умных.

Ты спрашиваешь, что мне от тебя надо? В общем-то, совсем немного. Я знаю, Гермес, что ты владеешь искусством проходить в мрачный Аид и так же быстро возвращаться назад. А еще ты умеешь усыплять и давать разные поручения во сне. Знаешь, если бы ты меня научил этим простеньким фокусам, то очень скоро я рассказал бы о твоей истинной силе и предназначении всем – и в этом мире, и в потустороннем. Ведь даже бог не всегда знает, где надо подстелить соломки, чтобы больно не упасть! Правда, Гермес?

Ник проснулся совершенно разбитым, сразу же вспомнив во всех подробностях странный и такой необычно подробный сон. Он так и просидел в гостиничном кресле в полускрюченной позе до самого утра. «Что за чудеса? Вот ведь приснится же спьяну такое! Гвозди-колки-грибы, телевизор, револьвер, мужик какой-то загадочный! – он покосился на гитару, лежащую на полу. – Похоже, это и называется муки совести». В красной коробочке «Мальборо» лежала одна-единственная помятая сигарета. «Кажется, я не только выпил вчера, но и покурил неплохо. Идиот, никакого здоровья не хватит», – с типичным похмельным раскаянием пробормотал Ник и полез в ванну.

Ему было ужасно жалко свой инструмент и стыдно за то, что он так нехорошо с ним обошелся. Вернувшись домой с гастролей, Ник немедленно поехал к известному гитарному мастеру Фролову.

– Валера, здорово! Дело на сто миллионов, срочное!

– Ник, ты чего? Новый год на носу, все водку пьют и по корпоративам бабки зашибают, а ты с работой пристаешь? – Фролов прекрасно знал, что Ник принципиально не играет на праздниках и вечерниках, и решил подковырнуть его этим.

– В жопу иди, Фролов! – совершенно спокойно произнес Ник, доставая из кофра «Орфея». – Поработаешь немного, не надорвешься.

– Ник, что это? Где ты откопал это чудо? – Фролов брезгливо посмотрел на выложенный перед ним инструмент.

– Где надо. Короче, работа срочная. Приведешь его в порядок, понял?

– Да что тут приводить, Ник? Ты в себе? Это же не гитара, а дерьма кусок!

– Еще раз скажешь такое – будешь не рад, что на свет появился! Делаешь все, что можно и что нельзя, восстанавливаешь дерево, меняешь электрику, правишь гриф, колки – все! Мне надо, чтоб через пару недель инструмент звучал не хуже любого «Телекастера» или «Страта».

– Ник, зачем тебе это? Не проще новую гитару купить?

– Валера, у меня гитар этих – штук десять. Мне нужна эта! – с этими словами он нежно погладил «Орфея» по грифу. – Насчет оплаты не беспокойся, плачу любые деньги. Любые, понял? – Ник знал, что у Фролова вечные проблемы с финансами – то ли ипотека, то ли что-то еще.

Он похлопал слегка обалдевшего мастера по плечу, прощаясь таким образом, и напомнил еще раз:

– Две недели. Сразу после Нового года позвоню. Пока.

Фролов позвонил ему сам, через десять дней. По всей видимости, пришла пора очередного платежа, и мастер решил максимально ускориться. Обновленная гитара была великолепна, Фролов сотворил с ней маленькое чудо. Он заменил практически все, начиная от корпуса и звукоснимателей, заканчивая винтиками на колках. Даже огромная вмятина на нижней деке была полностью выправлена и заполирована. Единственным знаком происхождения был крупный логотип «ORPHEUS», тоже подкрашенный и приведенный в порядок. Ник с удовольствием поиграл на «Орфее», торжественно сообщил Фролову, что он лучший и что звук, как он и просил, напоминает его собственный «Телекастер», только еще круче.

– Ник, ты если что – обращайся! – Фролов забрал деньги, настроение у него было замечательное. – Вдруг у тебя еще какие-нибудь дровишки завалялись? Ты ж в курсе, мне из говна пулю слепить – как нефиг делать.

– Валера, спасибо тебе! – Ник стал неожиданно серьезен. – Ты даже не представляешь, как ты мне помог!

Он забрал гитару и поехал домой, предвкушая то, как сейчас в удовольствие помузицирует. Но перед домом его ждал сюрприз – у подъезда маячила тощая фигура директора их группы. Лет пятнадцать назад, в самом начале их карьеры, в одном уральском провинциальном городке к ним в гримерку ворвалась какая-то молоденькая нахальная девчонка. Она безапелляционно заявила, что ее зовут Нина и что отныне именно она будет вести их дела. Ник и музыканты, расслабленные удачным концертом и алкоголем, дружно поржали над ней и ради прикола согласились.