Орфей - [33]

Дымилось солнце на снегу.

А эхо, ахнувшее страшно,

Пошло выстуживать тайгу.

И зверь огромный замер чутко,

Поднял рога на полпути:

Ему и хочется, и жутко

Навстречу выстрелу

идти…

ОЗЕРО

У кривой березы ветром вспенено

До земли висящее крыло.

Озеро за пыльным «Ново-Ленино»

Облаками густо заросло.

Здесь давным-давно жила Дюймовочка.

Через лес я бегать к ней любил,

А не шее ключик — на веревочке.

Видимо, от детства ключик был.

На пузатый стог мы с ней залазили,

Молча брались за руки.

Тогда

Сердце разрасталось от фантазии,

А душа —

сжималась от стыда…

Было солнце вкусным, как смородина.

Было страшно думать о любви…

Притворялся я, что сильный, вроде бы,

Говорил: закончу десять и…

А сейчас лишь защемит под ребрами

От мгновений, что не так прожил,

Оттого, что ходят в сны подробные

Женщины, которых не любил.

Оттого, что новизной влекомые,

Мы теряем лучшее

не вдруг,

И зовем товарищей —

знакомыми,

А товарищ —

это бывший друг.

Оттого, что жить всем долго хочется,

Но стареть не хочет ни один,

Оттого, что тень моя волочится

За семьею, призрачной, как дым…

И подкатит к горлу комом прошлое

Так, что на себя махнешь рукой…

Почему-то самое хорошее

К нам приходит с болью

и тоской…

Шестой раздел «Вавилон»

* * *

Холодина вроде бы,

Вместо правды – шиш.

Но зато ведь – Родина,

Разве убежишь!

Но зато нам куцее

Царство правовое

Вместо конституции

Дарит право воя…

ВАВИЛОН

Туман времен дворцы окутал,

Но град сиял среди веков,

И золотой слезою купол

Свисал с набрякших облаков.

Цвели сады Семирамиды,

Из тучи капала роса,

Где башня в виде пирамиды

Рога вонзила в Небеса.

Здесь под садами, что на крышах –

Шум рынков,

храмов,

злата звон…

Такой родной цветастой книжкой

Я и запомнил

Вавилон…

ПЕРЕЛЕТНЫЕ ЛЮДИ

Снятся всю ночь

перелетные люди —

Клином летят

в Атлантиду из глуби.

Им бы совсем

и на свет не рождаться,

Или собачкой

и кошкой остаться.

Нет же — надели

из света рубашки,

Вставили Третьего

глаза стекляшки

И полетели

в тревожные будни.

Из ничего —

получаются

люди…

* * *

Там в небесах, набитых голубями,

Я видел город облачных людей,

И девочек с чернильными губами,

На взлете превращенных в лебедей…

Там ангелы в садах Семирамиды

Тремя хорами пели с крыш дворца,

Светились золотые пирамиды

Меж толп крылатых в городе Отца…

* * *

Здравствуй Солнце с крылами Жар-птицы,

Здравствуй Месяц — дракон в облаках!

Это я — ваш герой, добрый рыцарь,

Весь израненный жизнью пока.

Я раскроюсь сейчас, как матрешка, —

Начинайте лечебный процесс! —

Подлечите меня хоть немножко,

Пока я в свое тело не влез…

* * *

Число торчит, как ключ из скважины.

И видно тайному числу

Как люди все обезображены

Неведеньем, и склонны к злу…

* * *

У таксиста нос – в веснушках,

У такси – в веснушках нос.

Я лечу в такси с подружкой

В рощу мартовских берез.

Вешним ветром между веток

Столько света намело,

Света мартовских рассветов –

Чистых, звонких, как стекло.

И подснежники-цыплята

Выпуская желтый пух,

Расклевали на полянах

Голубую скорлупу.

И от света ль, я не знаю,

Мое сердце грудь клюет,

Как подснежник, пробивая

И ломая звонкий лед.

Я девичью глажу шею

Непослушною рукой,

Я шепчу: «Не стань моею –

Ты нужна мне вот такой!..»

Я шепчу – она смеется,

Как смеется – аж до слез!

И в окно кометой льется

От нее поток волос.

И летит такси счастливо,

И свистят стволы берез,

И взмывают белокрыло

Лужицы из-под колес!

* * *

Я видел до рожденья на Земле

Какой-то дом, окошко с рамой белой,

Красавица сидела в полумгле

И сквозь мой дух на звездочку глядела.

Светилась благодатью тишина,

Я наслаждался смертью и покоем.

Но девушка страдала у окна -

Я слезы ей утер своей рукою.

Перевернулся сразу белый свет -

Вдруг я сижу у этого оконца,

Гляжу, как занимается рассвет

И светится звезда — чужое солнце.

И я смеюсь, я стал — совсем другой,

Я чувствую, что Дева где-то рядом.

И мне от жертвы самой дорогой

Досталась расцветающая радость...

ИЗБУШКА

Чья-то избушечка вышла

На перепутье дорог.

Кутаясь в ветхую крышу,

Словно в дырявый платок.

Из-под ладони карниза

Горестно окна глядят:

Видимо, кто-то из близких

К ней не вернулся назад…

Смотрит изба на недолю

И на безлюдье села:

Окна ослепли от боли -

Будто война здесь прошла…

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА

«Будь готов!» и – «Аты-баты»,

Горн, «Славянка», смех невест…

Аты-баты, шли солдаты

И прочесывали лес.

Виноваты ль «Аты-баты»,

Что пошли не по дрова? –

Через шеи – автоматы,

И по локоть – рукава.

Замполит, вздохнувши сладко,

Дал команду, как артист,

Но его – кончались прятки –

Запятнал навылет свист.

Громыхнула алой краской

Тишь ромашковых полян,

И защелкали по каскам

Пулеметы партизан.

Страшно хрипнул «Мама» кто-то,

Обнимая куст огня…

Пропотели пулеметы,

«Аты-баты» хороня…

* * *

Вышел русский из тумана,

Вынул «Приму» из кармана…

СОЛДАТ

Закурил солдат,

Присел на камушке –

Он в село вернулся

Из войны.

Не зовут ни батюшки,

Ни мамушки

В дом полузащитника

Страны.

Дождик льет из детской

Лейки росами

На село пустое

С давних пор:

Кто-то съехал на бугор

Под соснами,

Кто-то в город,

Кто-то – «за бугор».

Отмахал солдат

Войну кавказскую,

Заработал длинные

Рубли…

Что же вы, красавицы,

Как в сказке-то,

Ивами согнулись

До земли?..

* * *

— Сынок, возвращайся!