Оренбургский край. Исторический очерк. - [50]

История сохранила нам не мало примеров того, что благодаря слухам то в одном, то в другом месте вспыхивали крестьянские бунты, которые иногда не имели другой почвы под собою.

Наиболее примечательные крестьянские бунты происходили в 1840 г. на почве нежелания крестьян перечислиться в войсковое казачье сословие и в 1843 г., когда произошел известный «картофельный» бунт крестьян Челябинского уезда, возникший на почве нелепых слухов об обращении государственных крестьян в крепостное состояние.

Причиной восстания крестьян в 1843 г. послужили административные мероприятия правительства, направленные к улучшения крестьянского хозяйства и возникшие на этой почве слухи о барщине.

Оренбургская Палата Государственных Имуществ, в ведении которой находились государственные крестьяне, в 1843 г. разослала по волостям образцы хлебных семян и холста, вытканного на широких бердах, рекомендуя эти образцы распространить среди крестьянства, в целях улучшения хозяйства. Вместе с тем волостям было предложено обязательно завести хлебные магазины и ввести посевы картофеля, с которым население еще не было знакомо.

В связи с распоряжением Палаты, среди крестьянства распространился слух, что государь проиграл их в карты министру государственных имуществ и что требование Палаты о заведении хлебных магазинов и о посеве картофели и проч. исходит от нового барина.

Среди крестьян стали распространяться «копии» с указа о введении барщины. В этих «копиях» говорилось, что отныне крестьяне отдаются во владение помещику, почему и должны сеять хлеб, жать, молотить и доставлять в магазины барина; платить ему оброк по 100 руб. в год с души, половину скота и половину птицы; крестьянки должны прясть из своей кудели и ткать для барина холст на широких бердах. Кто этого не исполнит, тот будет наказан плетьми и сослан в Сибирь.

Автором «копии» указа был крестьянин Воскресенской волости Варушкин; разъезжая по деревням, он распространял свои «копии», уверяя, что сам видел указ написанный золотыми буквами и с золотой печатью, который прислан в волостное правление.

Крестьяне заволновались; они собрались большой толпой в Воскресенской слободе и потребовали у волостного писаря указ «о поверстании их под барина». Когда же писарь сказал, что такого указа нет, то они подвергли его пыткам, и, не добившись ничего, перерыли все бумаги в волостном правлении.

Кто-то пустил слух, что указ хранится в церкви «под престолом». Толпа бросилась к священнику. Последний пытался уговорить толпу. Ему не поверили и открыли церковь. Однако суеверный страх перед «престолом божьим» и заклинания священника остановили толпу.

Из Воскресенской вол. волнение крестьян распространилось на ближайшие Белоярскую, Чумлякскую, Окуневскую и Кислянскую волости Челябинского уезда. Крестьяне всюду искали указ «с золотыми буквами» и избивали представителей волостной и уездной власти и священников, обвиняя их в скрытии этого указа.

10-го апреля в район восстания прибыл управляющий Оренбургской Палатой полковник Львов с уездными исправником и окружным начальником, в сопровождении двух с половиной сотен башкир.

В с. Каменном между башкирами и крестьянами произошло целое сражение, в котором башкиры были разбиты и рассеяны. Крестьяне схватили исправника Де-Граве, раздели его донага, посадили верхом на шелудивую кобылу и погнали по селу с криком: «не продавай мира, делай правду!»

Крестьянский террор охватывал все новые и новые волости. Повсюду волостные писаря, старшины, священники спасались бегством в Челябинск. Против восставших крестьян выступил в поход сам военный губернатор Обручев. С Оренбургской линии против них же был послан наказный атаман граф Цукато с оренбургскими казаками, который выступил из г. Троицка.

Крестьяне, собравшись огромной толпой, вооруженной чем попало, решили дать отпор правительственным войскам. Столкновение произошло в с. Каменном и в деревне Гагарьей Таловской волости.

После бесплодных переговоров с толпой генерал Обручев приказал открыть огонь из пушек «холостыми зарядами», но это произвело такое впечатление на крестьян, что они дрогнули и бросились в рассыпную. Началось избиение крестьян нагайками. Более 600 человек крестьян было предано военному суду и заключено по тюрьмам, многие из них, исполосованные нагайками, не дожили до суда. Крестьяне были «помилованы» государем, а вожаки восстания по наказании кнутом были сосланы в каторжные работы.

На той же почве недоразумения по поводу правительственных распоряжений произошел бунт уральских казаков в 1874—75 г. Изданием закона о всеобщей воинской повинности, который коснулся и казачьих войск, военная служба стала личной повинностью каждого гражданина. Такой порядок в корне нарушал установившийся в войске обычай «наемки», который позволял состоятельным казакам нанимать вместо себя на службу бедняков.

Этот закон прежде всего ударил по состоятельным классам войска, которые уже больше не могли откупаться от службы. Старообрядческое духовенство, недовольное этим нововведением, начало агитировать, что принятие «нового закона» есть не что иное как принятие «новой веры». Возмущенное население отказалось принять «новый закон». Против уральцев были посланы регулярные войска, подвергшие непокорных жестокой экзекуции. Упорных казаков, отказавшихся принять «новый закон», оказалось около 5000 человек. Все они, вместе со своими семьями, были выселены на Сыр-Дарью и Аму-Дарью, где они основали свои колонии, существующие до сих пор.