Орельен. Том 2 - [13]
Хотя Орельен лег уже под утро, проснулся он в восемь часов. И возобновил ожидание, почти не прерванное сном. Забота о чистоте, страстное желание быть безукоризненным с виду, жажда уборки лишь ненадолго отвлекла его от лихорадки ожидания. Вчерашний столбняк как рукой сняло: на смену ему пришло неодолимое нервное возбуждение. Он шатался по комнатам. Брал книгу и не мог читать, начал было писать Армандине, но, написав три строчки, порвал письмо. Решил не курить, потому что слишком накурился накануне и на зубах остался неприятный налет. Однако закуривал и тут же тушил сигарету, а окурки раскладывал на ручке кресла. Его терпение окончательно лопнуло с приходом мадам Дювинь. Из-за одного лишь ее присутствия. И ее болтовни. В утренних газетах напечатано об одном преступлении. Мосье не читал? Нет, мосье не читал. И единственное, что он хочет, это поесть дома, никаких штучек не требуется, что-нибудь попроще, без возни… лучше всего что-нибудь готовое… Нет, нет, только не гусиный паштет! Мадам Дювинь совсем было расположилась стряпать обед. Нет уж, увольте! Ладно, ладно, как мосье угодно. Наконец-то она ушла.
Ушла лишь для того, чтобы снова вернуться. С купленной провизией. С какими-то коробками, ветчиной, хлебом. Похоже было, что она снаряжает экспедицию, собирающуюся переплыть на плоту Атлантический океан. Даже не забыла купить огромную коробку бисквитов. Орельен окончательно потерял терпение. Теперь мадам Дювинь может уйти. Ушла!
Ожидание становилось непереносимым. Съестные припасы были кучей свалены на кухонном столе. Орельен к ним не притронулся. Аппетит пропал. Есть с утра холодное мясо… Вдруг раздался звонок. Орельен как сумасшедший бросился к дверям.
Оказалось, это типографский рассыльный. Он принес календарь. И вручил его с новогодней улыбкой. Вслед за рассыльным явился муж привратницы. На лестнице пахнет газом. Не слыхал ли мосье Лертилуа какого-нибудь подозрительного шума? Я пришел посмотреть, не у вас ли утечка? Нет, в квартире мосье Лертилуа никакой утечки газа не было.
В конце концов Орельен все же проглотил наспех кусок ветчины с куском хлеба. И сразу же ему показалось, что он весь какой-то грязный; он вычистил зубы, вымыл руки, но ощущение грязи не прошло, — тогда он разделся и встал под душ. Ему послышался голос Армандины: «После завтрака душ?» — ибо сестра Орельена испытывала наследственный в семье Лертилуа страх перед нарушением пищеварения. Однако Орельен даже не улыбнулся. Он злился. С чувством облегчения он подумал, что, разделавшись с Сен-Женэ, навсегда и окончательно порвет все связи с родней. Да, да, в тысячу раз лучше поместить свои деньги в дело Эдмона, чем ввязываться в семейные аферы! Хватит, все кончено!
Он уже не ждал Береники. Каждая уходившая минута делала все более и более невероятным ее приход или даже телефонный звонок. Он глядел, глядел на маску, на лицо женщины, умершей от любви. Без конца он мог смотреть на эту маску, любоваться пробегающими по ней бликами света. Он раздвинул занавеси как можно шире, чтобы дневной свет свободно падал на белый гипс. Он не ждал Береники. Твердил себе, что не ждет. Слезы подступали к его глазам. Он слышал, как в коридоре, примыкающем к его квартире, кто-то ходит взад и вперед. Это пришел чинить трубу газовщик. Если Береника вдруг явится, — звук ее шагов потонет в этих шумах: вот с грохотом передвинули паяльную лампу, бросили на пол мешок с звякнувшим инструментом, вот прошагал рабочий… Теперь уж она не придет! Кто-то кашлянул за дверью. Потом все смолкло. День медленно угасал за окном. По бледному небу Парижа пробежали темные отсветы. Все это бесплодное ожидание вбирал в себя висевший на стене гипс. Орельену казалось, что он ждет уже века и века. Должно быть, он ужасно состарился. Он стал переставлять вещи с места на место. Опрокинул рекламную пепельницу «Абдулла», и на пол посыпался пепел, окурки сигарет, спички с обуглившимися кончиками. Сидя на корточках, он собирал с полу всю эту мерзость и подумывал о том, что придется почистить ковер, как вдруг позвонили.
Нет, это невозможно. Это не она. Он постарался скрыть следы преступления, сокрушенно оглядел свои грязные руки. Надо бы сначала их помыть. У дверей позвонили снова. Она ждет, она в нетерпении. Это уж чересчур. Но поскольку это не она… Орельен отпер дверь и увидел на пороге Блеза Амберьо.
XLVII
— Не тех женщин бойся, с которыми спишь, а тех, с которыми не спишь: от них все беды…
После этого афоризма, изреченного художником, в комнате воцарилось гнетущее молчание.
Оба они сидели у камина в надвигающемся сумраке, сидели ссутулясь, глядя на веселую игру огня. Вот уже целый час или около того они говорили, не умолкая. Обоих давило бремя, которое казалось еще тяжелее оттого, что кончался год. Сначала дядя Блез пытался было хорохориться, лукавить, делал вид, что забрел к Орельену случайно, без цели, словом, от нечего делать. Однако вскоре пришлось бросить игру и выложить всю правду. Хотя Орельен и понимал, что дядя явился к нему неспроста, но этого он уж никак не ожидал: ему казалось невероятным, что Береника виделась с художником, тайком от него. Почему, зачем? Выходит, Блез пришел по ее поручению. Дядя виделся с ней и не раз. И это в те дни, когда с ней никак не удавалось встретиться ему, Орельену, из-за Бланшетты… Во всяком случае, она старалась уверить, что из-за Бланшетты… Она пожелала увидеть Блеза. Назначила ему свидание. И долго с ним разговаривала. Сказала ему то, что скрывала от Орельена. Приходила к Блезу вторично. Взяла его в поверенные. Его, Блеза. Дядю Блеза. А тем временем Орельен умирал от тоски…
Роман Луи Арагона «Коммунисты» завершает авторский цикл «Реальный мир». Мы встречаем в «Коммунистах» уже знакомых нам героев Арагона: банкир Виснер из «Базельских колоколов», Арман Барбентан из «Богатых кварталов», Жан-Блез Маркадье из «Пассажиров империала», Орельен из одноименного романа. В «Коммунистах» изображен один из наиболее трагических периодов французской истории (1939–1940). На первом плане Арман Барбентан и его друзья коммунисты, люди, не теряющие присутствия духа ни при каких жизненных потрясениях, не только обличающие старый мир, но и преобразующие его. Роман «Коммунисты» — это роман социалистического реализма, политический роман большого диапазона.
Более полувека продолжался творческий путь одного из основоположников советской поэзии Павла Григорьевича Антокольского (1896–1978). Велико и разнообразно поэтическое наследие Антокольского, заслуженно снискавшего репутацию мастера поэтического слова, тонкого поэта-лирика. Заметными вехами в развитии советской поэзии стали его поэмы «Франсуа Вийон», «Сын», книги лирики «Высокое напряжение», «Четвертое измерение», «Ночной смотр», «Конец века». Антокольский был также выдающимся переводчиком французской поэзии и поэзии народов Советского Союза.
В книгу вошли рассказы разных лет выдающегося французского писателя Луи Арагона (1897–1982).
В книгу вошли рассказы разных лет выдающегося французского писателя Луи Арагона (1897–1982).
В романе всего одна мартовская неделя 1815 года, но по существу в нем полтора столетия; читателю рассказано о последующих судьбах всех исторических персонажей — Фредерика Дежоржа, участника восстания 1830 года, генерала Фавье, сражавшегося за освобождение Греции вместе с лордом Байроном, маршала Бертье, трагически метавшегося между враждующими лагерями до последнего своего часа — часа самоубийства.Сквозь «Страстную неделю» просвечивают и эпизоды истории XX века — финал первой мировой войны и знакомство юного Арагона с шахтерами Саарбрюкена, забастовки шоферов такси эпохи Народного фронта, горестное отступление французских армий перед лавиной фашистского вермахта.Эта книга не является историческим романом.
«Орельен» — имя главного героя и название произведения — «роман итогов», роман о Франции не просто 20-х годов, но и всего двадцатилетия, так называемой «эпохи между двух войн». Наплывом, как на экране, обрисовывается это двадцатилетие, но от этого не тускнеет тот колорит, который окрашивал жизнь французского общества в годы первых кризисов, порожденных мировой империалистической войной. Основное, что противопоставляет этот роман произведениям о «потерянном поколении», — это трактовка судьбы главного героя.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
![Песнь в мире тишины [Авторский сборник]](/storage/book-covers/be/be2723eec8d85dc3b97a39d8364c2aa9175ec9cf.jpg)
Сборник знакомит читателя с творчеством одного из своеобразных и значительных английских новеллистов XX века Альфредом Коппардом. Лаконично и сдержанно автор рассказывает о больших человеческих чувствах, с тонкой иронической улыбкой повествует о слабостях своих героев. Тональность рассказов богата и многообразна — от проникновенного лиризма до сильного сатирического накала.
Мудрые афоризмы (или микро-рассказы с сюжетом и философской подоплекой). :) Авторство мое и отчасти народное (ссылки на источники дать не смог из-за ограничений сайта самиздата :-(). Выпуски обновляются нерегулярно. Желающих читать самые свежие "глупости" приглашаю в мой блог в ЖЖ (rabinovin).
Висенте Бласко Ибаньес (1864–1928) — один из крупнейших испанских прозаиков конца XIX — начала XX в. В мастерски написанных произведениях писатель воссоздал картины, дающие представление о противоречиях жизни Испании того времени. В данном томе публикуется его знаменитый роман «Куртизанка Сонника», рассказывающий об осаде в 219 г. до н. э. карфагенским полководцем Ганнибалом иберийского города Сагунта, ставшего римской колонией. Ганнибал решает любой ценой вернуть Сагунт под власть Карфагена, даже если придется разрушить город.
Новая книга И. Ирошниковой «Эльжуня» — о детях, оказавшихся в невероятных, трудно постижимых человеческим сознанием условиях, о трагической незащищенности их перед лицом войны. Она повествует также о мужчинах и женщинах разных национальностей, оказавшихся в гитлеровских лагерях смерти, рядом с детьми и ежеминутно рисковавших собственной жизнью ради их спасения. Это советские русские женщины Нина Гусева и Ольга Клименко, польская коммунистка Алина Тетмайер, югославка Юличка, чешка Манци, немецкая коммунистка Герда и многие другие. Эта книга обвиняет фашизм и призывает к борьбе за мир.
Действие романа «Дело» происходит в атмосфере университетской жизни Кембриджа с ее сложившимися консервативными традициями, со сложной иерархией ученого руководства колледжами.Молодой ученый Дональд Говард обвинен в научном подлоге и по решению суда старейшин исключен из числа преподавателей университета. Одна из важных фотографий, содержавшаяся в его труде, который обеспечил ему получение научной степени, оказалась поддельной. Его попытки оправдаться только окончательно отталкивают от Говарда руководителей университета.
Историю русского военнопленного Григория Папроткина, казненного немецким командованием, составляющую сюжет «Спора об унтере Грише», писатель еще до создания этого романа положил в основу своей неопубликованной пьесы, над которой работал в 1917–1921 годах.Роман о Грише — роман антивоенный, и среди немецких художественных произведений, посвященных первой мировой войне, он занял почетное место. Передовая критика проявила большой интерес к этому произведению, которое сразу же принесло Арнольду Цвейгу широкую известность у него на родине и в других странах.«Спор об унтере Грише» выделяется принципиальностью и глубиной своей тематики, обширностью замысла, искусством психологического анализа, свежестью чувства, пластичностью изображения людей и природы, крепким и острым сюжетом, свободным, однако, от авантюрных и детективных прикрас, на которые могло бы соблазнить полное приключений бегство унтера Гриши из лагеря и судебные интриги, сплетающиеся вокруг дела о беглом военнопленном…
«Равнодушные» — первый роман крупнейшего итальянского прозаика Альберто Моравиа. В этой книге ярко проявились особенности Моравиа-романиста: тонкий психологизм, безжалостная критика буржуазного общества. Герои книги — представители римского «высшего общества» эпохи становления фашизма, тяжело переживающие свое одиночество и пустоту существования.Италия, двадцатые годы XX в.Три дня из жизни пятерых людей: немолодой дамы, Мариаграции, хозяйки приходящей в упадок виллы, ее детей, Микеле и Карлы, Лео, давнего любовника Мариаграции, Лизы, ее приятельницы.
В романе известного венгерского писателя Антала Гидаша дана широкая картина жизни Венгрии в начале XX века. В центре внимания писателя — судьба неимущих рабочих, батраков, крестьян. Роман впервые опубликован на русском языке в 1936 году.