Орёл и дракон - [52]

Цилиндр, зайчик, фокусник. Карты, голубки. Распиливаемая пополам красавица.

Ну и мы с вами. Зрители.

Те самые, что в зале сидят и не замечают не только ловкости рук, но даже и "мошенства". Зрители, которые всей этой лихорадочной деятельности в упор не видят по той уважительной причине, что "громадьё" Луки Мудищева прикрыто крошечным фиговым листком. "Пиратами".

Помните восхищённую Маргариту и её "всесилен, всесилен!"?

Так вот это самое всесилие Волшебника никуда не делось. Оно даже и всесильнее стало. Как же суетились двухсотлетней суетой дурачки, как же они шумели, как требовали "правды", как вожделели доступа к "информации", видя в ней некоторую даже и Свободу. Вкупе с Равенством и Братством, конечно. "Ну, что ж... - решил Волшебник, - хотите "инфы"? Да пожалуйста, их есть у меня. Нате вам инфу."

"Бельмондо так Бельмондо..."

И ведь действительно, чуть ли не информационная революция произошла, тайн вроде никаких, всё выложено напоказ. Вот вам Конгрессы, вот вам Парламенты, вот вам Думы, вот вам слушания, вот вам бюджеты, вот вам встречи на высшем и не очень уровне, вот вам авианосцы с подводными лодками, вот вам "подмётные письма", вот вам "откаты", вот вам госархивы, вот вам невозбранный обмен мнениями в Интернете, вот вам вброс и вот вам выброс, что, пахнет не шанелью? так вы же ведь именно этого и добивались, так что нюхайте теперь, нюхайте.

Ну и нюхают, ну и смотрят. И видят - что? Правильно, ничего не видят. Раньше ничего не видели, а теперь и подавно. Раньше-то три сосны было, а теперь - сосновый бор. С шишками и медведями.

Феномен этот не только очень хорошо, но и чрезвычайно доходчиво визуализирован в фильме (киноискусство - великая сила, это ещё Владимир Ильич понимал, а Иосифа Виссарионовича это понимание завело в такие глубины смысла, что он даже режиссёром режиссёров стал) Swordfish.

Фильм весь хорош, но некоторые диалоги просто восхитительны, как вот этот, например:

Gabriel Shear: Have you ever heard of Harry Houdini? Well he wasn't like today's magicians who are only interested in television ratings. He was an artist. He could make an elephant disappear in the middle of a theater filled with people, and do you know how he did that? Misdirection.

Stanley Jobson: What the fuck are you talking about?

Gabriel Shear: Misdirection. What the eyes see and the ears hear, the mind believes.

Именно, именно! Именно - так. Разум верит в то, что видят глаза и слышат уши. А если мы видим "сомалийца" (а ведь мы его видим, чёрта, и рады бы не видеть, но - никуда не деться) и слышим про "пиратов" (а мы про них слышим, сколько уши не затыкай), то во что верит вещество, которым наполнена наша голова? И это ещё в том случае, если голова полна, а ведь бывает и так, что у некоторых голова полна только наполовину, а то и вовсе наполовину пуста. Но вот глаза и уши есть у всех. О, какие большие глаза и о, какие развесистые уши.

Интересность - в этом.

Но помимо интересности есть и интерес. Пошлый интерес, выражаемый в цифрах. А цифрами этими могут быть километры обычные и километры квадратные, могут быть метры кубические, могут быть тонны, могут быть галлоны, могут быть доллары, могуть быть евро, могут быть юани. А ещё бывает интерес, который куда как круче интереса исчисляемого. Тот интерес интересов, который никак не измеришь и никак не взвесишь, называется Государственным Интересом.

Государственный Интерес и позволяет, вообще-то, интересам маленьким "проявиться", обрести ту форму, в которой они смогут быть "исчислены". Исчислены мерами длины, мерами объёма, мерами денег. Но считать можно не только этим, считать можно и "по головам". По человеческим. Считать можно человеческими жизнями. "Душами". Можно и без кавычек, души, наши с вашими, не закавычишь. Но считать ими можно всё равно.

А теперь я вам признаюсь, зачем я всё это написал.

Ну, вот это, про орлов и про драконов, про игрища государств друг с другом и про игрища государств с нами, грешными.

Смотрите - Бог устроил наш мир очень умно, если можно, конечно, применить к Богу само человеческое слово "ум". Но тем не менее, а даже и более наш мир устроен так, что в каждом явлении заключена и его противоположность. Любому из нас известно, что каждая палка о двух концах. И когда мы говорим, что какое-то дело обстоит плохо, то мы (кроме самых распоследних пессимистов) догадываемся, что в этой ситуации кроме "плохости" есть и "хорошесть". Безысходность (самая чёрная) не является безысходностью беспросветной, свет где-то брезжит, нужно просто найти его источник. А, двигаясь к свету, найдёшь и выход. Он есть всегда.

Всегда.

В каждой победе скрыто поражение. Рано или поздно, но проигрывают все. Но точно так же и в проигрыше заключена победа. В нынешнем проигрыше посеяны зёрна будущей победы. И само по себе поражение это тоже не катастрофа, мало того, из поражения можно извлечь даже и пользу, умного поражение - учит. И этого тоже мало, иное поражение может быть даже и источником гордости.

Но вот чем гордиться никак нельзя, так это неумением распорядиться плодами не только своей победы, но и своего поражения. Самое большое сокровище нашего мира - время. Наш мир смертен и смертен он потому, что им правит время. Время и смерть это одно и то же. И вот с этой точки зрения двадцать лет, минушие с поражения России в Холодной Войне, были потеряны впустую. Жизнь поколения была отдана смерти, была расточена.