Ордынский узел - [61]
— Что тут скажешь… Не каждый яд — отрава. Нужно меру знать, и будет не отрава, а лекарство. Возьми паслён, белену или болиголов… Или тот же горицвет, ландыш, ежевник! Беленой бессонницу и судороги снимаю. Болиголовом — боль утоляю…
Речь старушки журчит как ручеёк. Я чувствую, как мою с утра побаливавшую голову без всяких порошочков и отваров покидает тяжесть, становится легче, легче… Андрюшка подвигает мне плошку со щами, Елеферию тоже, кладет нам по куску хлеба. Какой славный мальчонка. И какие недетски умные у него глаза! Смотрит, смотрит… А бабушка его, она — сама простота:
— Разве упомнить, кому я нынче порошки и отвары готовила? Да и кроме меня в других волостях вон сколько знахарей! А я всегда, коль какое опасное снадобье отдаю, предупреждаю: «Избави Бог мои слова нарушить!». Если корчик снадобья — на сорок дней лечения, туесок малый — на полгода, большой — на год. А всё зараз — верная смерть.
Конечно, ну, конечно! Бабушка же всех предупреждала, она же лечит, она всех любит, и хворым помогает… А щи какие вкусные! Хорошие, вкусные щи у бабушки, и внучек, тоже, хороший. Как внимательно смотрит на меня, смотрит, смотрит… Елеферий уже наелся, сидит, улыбается, носом клюёт, разморило с устатку. И я устал, голова такая легкая, ясная, а тело такое усталое-усталое. Но я счастлив. Я теперь точно знаю, что Ниловна никому не давала опасного снадобья. Завтра я проснусь и поеду, расскажу об этом всем. Я счастлив, мне легко, мне хочется смеяться, я уже смеюсь, и не только я, я слышу, как тихонько хихикает Елеферий, и ещё кто-то, не здесь, там — за порогом, смеётся, нет, ржёт… Ах, да это же ржёт мой конь! Он умный, он тоже понял, что всем нам хорошо, он тоже смеётся, то есть — ржёт, там, за домом. Только не надо так громко, конь, ну что ты ржёшь, ты же меня разбудил, ты разве не понимаешь, что у меня снова разболится… уже болит, голова…
Я очнулся: с улицы, действительно, доносилось тревожное ржание каурого. Оно неожиданно оборвалось. А следом за этим дверь избушки распахнулась, и в горницу вломились двое вооружённых мужиков. Пришельцы в мгновение ока оказались возле нашего стола: один из них выхватил нож и ударил знахарку. Парень был не из тех, что промахиваются. Только мой толчок под локоть не позволил ему убить бабку с первого удара. Одновременно в мою спину пребольно ткнулся нож второго налетчика. Меня спасла кольчужка, которую отчего-то я начал часто поддевать под рубаху в последние дни. Не могу сказать, что стал провидцем, но…
Далее пошли тот сумбур и та неразбериха, какие отличают все драки с моим участием. Убивцы, показавшиеся мне в потёмках рослыми мужиками, на деле были среднего роста и не лишней упитанности. Тот, который успел истыкать мне все бока (кончик ножа всё-таки малость проходил через колечки кольчуги), был даже легковесен. С перепугу я отбросил его к самому порогу, и он лежал там некоторое время, приходя в себя. Со вторым было труднее: он так размахивал ножом перед моим лицом, что заставил меня вжаться в стену. Я отбивался вениками из трав и орал, призывая помощь. Помощь пришла, и вовремя: сбоку из-за печи выбежал Елеферий. В руках он держал, как таран, обыкновенную лавку и её торцом угодил злодею в подбородок. Это была почти победа. После того, как я вооружился второй лавкой, мы изгнали врага из избы и заперли дверь на щеколду. Негодяи бесновались за дверью на крыльце и срамотно сквернословили, обещая укокошить и старую ведьму, и змеиное отродье, и пару каких-то стервецов с лавками. Мы понемногу пришли в себя:
— Ниловна-то где?
Я отвалил от стены перевёрнутый стол: старуха и мальчик лежали под ним. Мальчишка был невредим, он скукожился возле бабушки и зажимал рану на боку знахарки напитанным кровью полотенцем. Поначалу показалось, что парнишка в глубоком обмороке, но, приглядевшись, я увидел, что губы его шевелятся: он шептал молитву или заклинание.
— Андрюшка, вставай, дай я перевяжу бабушку…
Мальчугана трясло:
— Там, на вешалке ее шаль… Я уже затворил кровь. Бабушка не умрёт, я знаю, но много крови вытекло. А куда те дяди убежали?
Да, было самое время задаться этим вопросом. Мне не понравилась наступившая на дворе тишина. Ч-чёрт, жаль, что мой меч остался во вьюке на конской спине. Оставалось вооружаться подручными средствами. С хозяйским топором во влажных от волнения руках я приблизился к двери, сзади крался Елеферий с длинной тяжёлой кочергой. Но дверь не поддалась: она, видимо, была подперта снаружи. Продолжая караулить у двери, я показал Елеферию на окно. Правда, это был весьма призрачный путь на волю: старый колдун не страдал куриной слепотой, и окна в избе сделал такие маленькие, что пролезть в них мог разве что подросток.
Протискиваться в окно с опасностью быть зарезанным на полпути нам не понадобилось: в тот миг, когда Елеферий со всей возможной осторожностью собрался выглянуть наружу, оконная рама с треском влетела в комнату, а следом за ней ввалился огромный сноп горящей соломы. Тотчас и в щели дверного притвора стали просачиваться кудрявые струйки дыма. Нас попросту собирались сжечь живьём.
Сколько бы я ни рассказывал после о нашем спасении, мало кто безоговорочно мне верил, но я настаиваю: из дома колдуна был устроен потайной подземный ход. О нём сообщил колдуненок Андрюшка, предварительно дав нам с Елеферием вволю потыкаться во все углы избы. Лишь когда я обстучал топором все доски потолка и, пытаясь изрубить дверь, сломал топорище, а Елеферий уже мостился на колени помолиться напоследок перед уцелевшими иконами, перепуганный отрок, наконец, оторвался от хлопот над телом бабушки:
Бывший княжеский мечник Александр, казалось, наконец-то обрел покой: дом, семья, работа в кузнице. Но однажды купец Рогуля уговаривает его отправиться с товарами в Тверь, взять на себя охрану торгового обоза. Вроде бы ничего особенного, всего лишь обычная поездка по спокойным русским дорогам, всего лишь туда и обратно. Да только не в этот раз. В этот раз он угодит в самое пекло. И бывшему мечнику придется вспомнить все свои навыки: и воина-бойца, и розыскника. И придется ему получить задание от князя Ивана Даниловича Калиты — отыскать реликвию, ценнее которой на Руси не было и, возможно, никогда не будет, за обладание которой любой князь готов на всё что угодно…
«Тайна высокого дома» — роман известного русского журналиста и прозаика Николая Эдуардовича Гейнце (1852–1913). Вот уже много лет хозяин богатого дома мучается страшными сновидениями — ему кажется, что давно пропавшая дочь взывает к нему из глубины времен. В отчаянии он обращается к своему ближайшему помощнику с целью найти девочку и вернуть ее в отчий дом, но поиски напрасны — никто не знает о местонахождении беглянки. В доме тем временем подрастает вторая дочь Петра Иннокентьевича — прекрасная Татьяна.
Флотский офицер Бартоломей Хоар, вследствие ранения лишенный возможности нести корабельную службу, исполняет обязанности адмиральского порученца в военно-морской базе Портсмут. Случайное происшествие заставило его заняться расследованием загадочного убийства... Этот рассказ является приквелом к серии исторических детективов Уайлдера Перкинса. .
От автора Книга эта была для меня самой «тяжелой» из всего того, что мною написано до сих пор. Но сначала несколько строк о том, как у меня родился замысел написать ее. В 1978 году я приехал в Бейрут, куда был направлен на работу газетой «Известия» в качестве регионального собкора по Ближнему Востоку. В Ливане шла гражданская война, и уличные бои часто превращали жителей города в своеобразных пленников — неделями порой нельзя было выйти из дома. За короткое время убедившись, что библиотеки нашего посольства для утоления моего «книжного голода» явно недостаточно, я стал задумываться: а где бы мне достать почитать что- нибудь интересное? И в результате обнаружил, что в Бейруте доживает свои дни некогда богатая библиотека, созданная в 30-е годы русской послереволюционной эмиграцией. Вот в этой библиотеке я и вышел на события, о которых рассказываю в этой книге, о трагических событиях революционного движения конца прошлого — начала нынешнего века, на судьбу провокатора Евно Фишелевича Азефа, одного из создателей партии эсеров и руководителя ее террористической боевой организации (БО). Так у меня и возник замысел рассказать об Азефе по-своему, обобщив все, что мне довелось о нем узнать.
Продолжение приключений Сеньки Козыря и его подельников в Томске — сибирских Афинах.
Знаменитая писательница, автор детективов Агата Кристи переживает сложный период: она потеряла мать – близкого ей человека, а муж тем временем увлекся другой женщиной и хочет оставить семью. Новая книга не пишется, одолевают горькие мысли, и в этой ситуации видится только один выход. Миссис Кристи в отчаянии, ей кажется, что она теряет связь с окружающим миром. Ее не покидает ощущение надвигающейся опасности… Однажды писательница спускается в лондонскую подземку, и чья-то рука подталкивает ее к краю платформы.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.
1537 год, Англия. Полным ходом идет планомерное уничтожение монастырей, объявленных рассадниками порока и измены. Однако события в монастыре маленького городка Скарнси развиваются отнюдь не по сценарию, написанному главным городка Томасом Кромвелем. Его эмиссар зверски убит, обезглавленное тело найдено в луже крови неподалеку от оскверненного алтаря. Кто это сделал? Колдуны, приверженцы черной магии? Или контрабандисты? Или сами монахи? Расследовать убийство поручено Мэтью Шардлейку, горбуну, чей ум способен распутывать самые сложные преступления.
Водоворот событий захлестывает Григория Быстрова и выносит его из тихой провинциальной гавани на оперативный простор – в северную столицу. Петроград двадцатых годов. Жизнь бурлит в эпоху НЭПа: энтузиазм народных масс, показная нэпманская роскошь, комсомольцы, чекисты, трактиры, налетчики, извозчики, бывшие офицеры, контрреволюционные заговоры. Где-то тут гуляет Ленька Пантелеев, шалят другие банды и уголовники-одиночки. Милиции есть чем заняться, и Григорий Быстров оказывается во всё это вовлечен. Но главное, что он должен сделать – спасти мужа сестры от ложного обвинения в убийстве.
1921-й год, НЭП делает первые шаги. Уголовный элемент, пользуясь тем, что молодой советской республике, находившейся в кольце врагов, было не до него, поднял голову: убийства, разбои, кражи, мошенничество. Буйным цветом расцвела воровская «малина». Сотрудник уездной милиции Пётр Елисеев проявил себя в операции по поимке особо опасного преступника и был отправлен на усиление в губернский уголовный розыск. Его наставником стал более опытный товарищ — агент губро Колычев. И в первом же совместном деле сыщики столкнулись с дерзкими преступниками, прекрасными знатоками психологии.
НЭП, новая экономическая политика, породила не только зажиточных коммерсантов, но и большое количество преступников. Вымогатели, грабители, воры всех мастей вооружены до зубов – только что закончилась Гражданская война и деклассированный элемент ещё живёт по её законам. Когда майор российской полиции Георгий Победин оказался в 1922 году, ему пришлось вспомнить опыт «лихих девяностых». «Ревущие двадцатые» не стали для матёрого опера нерешаемой задачей. Если ты по жизни мент и специально обучен продвинутым методам криминалистики, уголовный розыск будет только рад новому сотруднику.