Орден Желтого Дятла - [47]

Когда на него так со всех сторон накинулись, ягуар совершенно запутался, и ему ничего другого не оставалось делать, кроме как умереть. Так он и поступил: стал нервно вздрагивать, а потом задохся. Когда он задохся, Педриньо с невиданным энтузиазмом запел воинственный гимн древних индейцев:

– Але гуа, гуа, гуа…

И все хором отозвались:

– Ура! Ура! Да здравствует Орден Желтого Дятла!…

Глава 2. Возвращение домой.

Охотники в неистовом восторге окружили поверженного хищника, обсуждая подробности замечательного приключения. Эмилия, естественно, весь успех предприятия приписала себе.

– Если б не мой вертел для жарки цыплят, то мы бы еще посмотрели…

– Нет, исход дела решил мой удар, – возразила Носишка.

– Да что вы! Это мой пушечный выстрел его уложил, клянусь, – сказал Рабико.

– Сморчок! – рассердился Педриньо. – Да твоя пуля даже не поцарапала ему шкуру!

Видя, что от этого спора недалеко и до ссоры, граф веско заметил:

– Все способствовали успеху охоты, и все заслуживают похвалы. Но, если бы Педриньо не пустил ягуару пыль в глаза, мы бы все пропали, так что Педриньо сыграл самую важную роль в нашей победе. Вообще каждый сделал что мог. Довольно дискуссий. Теперь мы должны подумать о том, как доставить ягуара домой.

Герои согласились с ученым. Педриньо углубился в лес – нарезать лиан ввиду того, что веревок взять забыли. Вскоре он вернулся с клубком лиан на плечах.

– Придержи тут!… Толкни там!… Дружно! Поехали!…

Педриньо блестяще провел операцию связывания ягуара, и все ему помогали, кроме Эмилии, которая отошла в сторону и о чем-то взволнованно шепталась с двумя жуками, явившимися невольными свидетелями всех событий.

Ну, ягуар был связан, теперь его надо было до дому дотащить. Это оказалось трудней всего. Волокли, волокли… Посреди дороги Рабико, обливав– шийся потом, остановился перевести дух.

– Откровенно говоря, – сказал он, – я предпочитаю убить десяток ягуаров, чем тащить одного! Упарился…

Все остановились – они заслужили отдых! – и уселись передохнуть на бархатную шкуру ягуара. Видя, что солнце уже высоко, Носишка сказала:

– Бедная бабушка! Сколько ей из-за нас приходится терпеть! Она, наверно, уже страшно беспокоится и повсюду нас ищет…

– Ну, она успокоится, увидев, какого мы зверя одолели, – сказал Педриньо.

«Одолели, скажите на милость! – подумал про себя Рабико. – Я одолел, это да. Если б не моя пуля…»

Но он только так подумал: вслух высказать свою мысль он не решился, потому что не хотелось получать пинка от Педриньо.

Отдохнули и пошли дальше. Не прошло и двух часов, как вдали показался Домик Желтого Дятла, и они увидели, как донна Бента и тетушка Настасия рыщут по всему саду, ища их. Педриньо сунул два пальца в рот и издал свой знаменитый свист: никто другой не умел так свистеть. Старушки повернулись в сторону свиста, и тетушка Настасия, у которой зрение было получше, заметила их.

– Да вон они, сеньора! Тащут чего-то… Вроде бы как свинка лесная, пака… На охоту ходили, что ли?

Герои приближались. Открыли калитку. Носишка издали закричала:

– Бабушка, угадай, на кого мы охотились!…

Донна Бента отвечала:

– Да вы у меня храбрые, наверно, это свинка пака, да?

Девочка засмеялась:

– Однако это не пака! Побольше.

– Ну, значит, олененок, – начала удивляться донна Бента.

– Побольше, бабушка!

– Неужели маленький кабан?

– Побольше, побольше, бабушка!

Донна Бента рот раскрыла:

– Тогда водяная свинка, капибара?…

– Еще побольше, бабушка!

Добрая женщина не представляла, что может быть побольше свинки капибары, – это, по ее мнению, было самое большое животное из всех, какие водились в здешних местах. Тогда Носишка подошла к ней вплотную и, сделав страшное лицо, сказала:

– Ягуар, бабушка!

Донна Бента была настолько испугана, что села прямо на траву и, задыхаясь, проговорила:

– Матерь божия! Эти дети меня с ума сведут…

Негритянка была храбрее своей хозяйки и подошла поближе.

– Конец света, сеньора! – сказала она тихо и покорно сложила руки на груди. – Это, честное слово, ягуар…

Глава 3. Лесное население обеспокоено.

Ничто не остается тайной. Печальный конец ягуара видели некоторые звери, находившиеся в то время неподалеку, и среди этих зверей была вездесущая маленькая обезьянка сагуи. Она так была поражена картиной охоты, что долго сидела неподвижно на ветке и быстро-быстро мигала – знак, что она обдумывала нечто важное. Наконец она, видимо, что-то решила и, прыгая с ветки на ветку, отправилась повидать свинку капибару, которая жила поблизости на речном берегу.

– Послушайте, донна капибара, вы не знаете, что произошло с ягуаром с Большой Реки? Представьте, умер!… – И сагуи так замотала головой, что белые кисточки у нее за ушами распушились, как веера.

– А как он умер, сагуи? – спросила свинка капибара. – Своей смертью или чужой?

– Чужой. Убили чужие дети, внуки этой донны Бенты, что живет неподалеку от леса… Убили, завязали лианами и утащили к себе домой…

И обезьянка сагуи, усиленно моргая, описала всю сцену. Капибара в ответ только беззвучно шевелила расщепленной, как у зайца, губой. Подумать только! Этот ягуар был грозой окрестных лесов, повсюду он славился своей силой и свирепством, и не было зверя, который бы его не боялся… Сколько раз охотники устраивали на него облавы – и никакого результата: он уходил… И вдруг какие-то дети, внуки какой-то донны Бенты… Невероятно просто!… И уж если эти дети убили ягуара, так они запросто могут любого зверя лесного прикончить, будь то олень, свинка пака, броненосец или – не хочется даже думать – водяная свинка капибара!…