Орден Тьмы - [79]

Я услышал, как Гитлер бормотал что-то похожее на клятву. Геринг начал чихать, он пытался встать на ноги. Геббельса же явно одолевали сомнения.

— Воистину! Воистину! — кричал он. — Мы воистину получили знак! Что же нам теперь делать? Следует ли избавиться от угрозы с Востока перед тем, как начать работы по созданию атомной бомбы? Сколько времени пройдет перед тем, как Россия нападет на нас? Или Америка и Англия оккупируют нас? Что нам делать? Наши завоевания были столь молниеносными, что не осталось времени обдумать их. Нам нужен вождь. Это действительно знак от старых богов? Они могут направить нас на истинный путь, который приведет к господству Германии в мире?

— Чаша не может говорить, герр Доктор, — неожиданно заявил Гитлер. — Что если взять ее в руки? Тогда истина раскроется вам. Разве не так?

— Нет-нет-нет! — Герингу удалось наконец подняться с колен, он тяжело задыхался. Глаза покраснели, из носа капало, по подбородку тянулась длинная струйка слюны. — Существует девушка. Девушка, которая охраняет Грааль. Рейнмейцен, да? Я знаю. Из Вагнера… — И он мерзко захихикал.

Мне трудно было поверить, что эти существа были теми, кто оказал колоссальное влияние на историю моего мира. Они вели себя, как неразумные дети. Разумеется, глубоко в натуре каждого скрывается инфантильность. Но дети верят, что могут достигнуть огромной власти над миром, не платя ничем за эту власть. А ценой часто становится рассудок того, кто стремится к власти. В каком-то отношении эти трое больше походили на гротеск, на карикатуры людей, которыми они когда-то были, чем те несчастные мутанты Хаоса, набросившиеся на нас раньше. Понимали они это или нет? Если понимали, неужели у них не убавилось желания остановиться, чтобы не сгинуть в полной тьме безумия?

— Да, — произнес Адольф с почти смехотворной многозначительностью. Рейнмейден. Валькирии. Сам Вотан. Эта чаша — лишь знак их присутствия.

Нелепая дискуссия продолжалась еще несколько минут. Полагаю, они сами не ожидали такого исхода. Ритуалы, которые они исполняли, служили укреплению их убежденности в правоте совершаемых действий. Мрачное подземелье под стенами нюрнбергского замка, специальные одеяния, заклинания — все должно способствовать оживлению слабеющей веры, опиравшейся лишь на наркотическое опьянение, быть подспорьем в поддержании надежды на собственное мистическое предназначение.

Я понял, что Грааль вовсе не появился в ответ на призыв Геббельса. Он появился потому, что там присутствовали мы или, точнее, фон Бек.

Я взглянул на своего друга: он находился в трансе и не отводил остановившегося взгляда от Грааля.

Гитлер шагнул вперед, маленькое лицо фюрера стало вдруг серьезным и решительным. Сияние, исходившее от чаши, подчеркивало его нездоровую бледность. Я не мог поверить, что столь ущербной личности позволено даже смотреть на Грааль, не то что прикасаться к нему.

И вот руки, уже обагренные кровью миллионов, протянулись к поющему кубку, глаза отражая волшебный свет, сверкали, как драгоценные камни, губы раскрылись.

— Понимаете ли вы, друзья мои, что это — источник энергии, который так нам нужен. Это сипа, которая позволит нам одолеть любого врага. Евреи, как всегда, смотрят в другую сторону, стремясь создать атомную бомбу. Мы нашли бомбу здесь, в Нюрнберге. Мы нашли ее в самой сердцевине нашей духовной цитадели! Вот энергия, способная уничтожить всю планету или построить ее заново и так, как мы этого захотим! Как ничтожно то, что называют наукой! У нас есть нечто несравненно более могущественное! У нас есть Вера! У нас есть Сила, более великая, чем Разум! У нас есть мудрость, превосходящая любые знания! У нас есть сам Святой Грааль! Чаша Беспредельного Могущества! — Руки Гитлера, похожие на черные клешни, были готовы схватить нечто столь чудесно святое, что мне стало физически нехорошо от одной этой мысли.

Но внезапно Чаша запела громче. Тональность пения изменилась, возникли ноты тревоги и предостережения. И в этот момент пальцы диктатора прикоснулись к сияющему золоту.

Крик Гитлера прозвучал громче пения чаши. Он упал навзничь и зарыдал. Его пальцы почернели, будто кожа сгорела до костей. Потом, как маленький мальчик, он сунул пальцы в рот и сел на пол.

Геббельс нахмурился. Он тоже протянул руки к чаше, но более осторожно. Снова Грааль зазвучал предупреждающе. Геринг, закрыв лицо руками, начал отступать.

— Нет, нет! Я не враг тебе!

— В наши намерения вовсе не входит насильно похитить чашу. Мы только искали возможности припасть к источнику мудрости, — Геббельс старался, чтобы его голос звучал успокоительно-благоразумно.

Он был явно напуган. Огляделся, будто искал пути к побегу. Тем временем его хозяин оставался на полу и, не выпуская пальцев изо рта, бормотал нечто нечленораздельное.

Опасаясь того, что чаша исчезнет так же внезапно, как появилась, я протянул к ней руки и тут же сообразил, что при ярком свете меня могут увидеть. Гитлер уже обернулся ко мне и прикрыл глаза рукой, чтобы лучше разглядеть меня. Решение пришло мгновенно: надо брать чашу!

— Фон Бек, — распорядился я, — только вы, я уверен, сможете взять ее в руки. Хватайте чашу. Это наш ключ к Мечу Дракона. Ну же, фон Бек, действуйте!