Орден СС. Иезуиты империи. О чем не принято говорить - [4]

И когда власти призвали бюргера взять в руки оружие – он сделал это не по злобе, но потому, что иного образа действий просто не представлял. А уж когда пропагандисты заявили о злоумышлении Советского Союза против его великой германской Родины, никаких сомнений в справедливости пресловутой «превентивной войны»[3] у него и вовсе не осталось. Но, воюя, каждый немец проявлял те качества, которые изначально были ему присущи. Война, сняв общепринятые ограничения и запреты, лишь позволила каждому стать самим собой в большей мере, чем это было возможно в мирное время. И вот скрытый садист и мерзавец сразу оказался на виду, впрочем, так же как и тот, кто был человеком не потому, что «так положено», а потому, что не мог иначе. Именно поэтому, если отбросить пропагандистские штампы и обратиться к свидетельствам очевидцев событий, можно убедиться, как рознятся воспоминания о немецких солдатах людей, переживших войну на оккупированных территориях. Одни говорят о зверях и насильниках, убивавших и сжигавших всех и все на своем пути, другие – о вполне адекватных людях, пытавшихся ладить с местным населением. Повторим еще раз: и по ту, и по другую линию фронта воевали не запрограммированные роботы, а живые люди: хорошие, плохие, благородные, подлые – разные.

Во-вторых, если уж речь зашла о том, что человек человеку рознь, стоит упомянуть и о том, что в ходе войны нашим гражданам приходилось сталкиваться с разными подразделениями, выполнявшими различные задачи. Соответственно, и контингент в них не мог быть одинаковым. Обычного солдата вермахта, всего лишь привычно выполняющего свой солдатский долг, или гвардейца из войск СС, фанатично преданного режиму и партийному руководству, но обладавшего весьма строгим, хотя порой и довольно своеобразным кодексом чести, нельзя ставить на одну доску с карателями и палачами из «особых подразделений» СС или лагерными охранниками. Это были, мягко говоря, разные люди. Подтверждается это, к примеру, тем, что гвардейцы всеми силами противились смешению именно гвардии и карательных групп. Как показывает практика, кадровый солдат войск СС предпочел бы скорее покончить с собой, нежели подчиниться приказу о переводе в зондеркоманду: отношение к этой публике было в рядах СС весьма и весьма специфичным. И уж тем более никто не говорит о таких представителях германской нации, как подчиненные Оскара Дирлевангера, – это в полном смысле слова недочеловеки.

В-третьих, мы по сей день очень мало знаем о войне и еще меньше – о нашем противнике. Обилие книг по тематике Третьего рейха, сам интерес к этому периоду германской истории – все это в значительной мере объясняется желанием понять: с кем же мы воевали? Где заканчивается пропаганда и начинается истина? Причем пропаганда и советская, и национал-социалистическая. Читая документы Третьего рейха, можно легко подпасть под очарование этого государства, почувствовать восхищение стройностью его структуры и отлаженностью механизмов, оценить весьма благородно звучащие лозунги и постулаты – основу идеологии национал-социализма. Столь же, пожалуй, несложно, как и проникнуться жгучей и нерассуждающей ненавистью к этому государству и всем его жителям, «перебрав» с чтением отечественной прессы военных лет.

Дирлевангер Оскар (1895–1945) – оберфюрер СС, член НСДАП с 1933 г. В 1937 г. добровольцем вступил в легион «Кондор», воевавший в Испании. В 1939-м перешел в чине оберштурмфюрера в войска СС. В сентябре 1940 г. сформировал особое подразделение СС – карательный батальон «Дирлевангер», состоявший из преступников и заключенных концлагерей, которые такой ценой купили себе свободу. Впоследствии это подразделение разрослось до дивизии. К службе в батальоне привлекали военнослужащих всех родов войск вермахта, люфтваффе и ваффен-СС, совершивших правонарушения, которые в гражданской жизни классифицировались бы как преступления. Весной 1943 г. возможность добровольного вступления в батальон была предоставлена всем осужденным. Личный состав подразделения отличался крайней жестокостью. Батальон проводил массовые расстрелы населения. При подавлении Варшавского восстания подчиненные Дирлевангеру части организовали массовую резню мирного населения. В июне 1945 г. Оскар Дирлевангер был захвачен польскими солдатами из состава французского оккупационного корпуса и убит в городской тюрьме городка Альтхаузен.

Не будем впадать в крайности: признаем, что сегодня мы знаем о подданных Адольфа Гитлера немногим больше, чем 60 лет назад. Многочисленные книги в традиционных уже черно-красных обложках редко содержат ответы на какие бы то ни было вопросы: чаще всего это не слишком адекватные «скороспелки», написанные не очень профессиональными авторами в режиме «срок сдачи – вчера» по заказу издательств, которые привыкли спекулировать на читательском спросе. Эти «труды» не только не проливают свет на требующие непременного изучения вопросы, но и, что хуже всего, искажают истину, скатываясь до болтовни о «поиске Святого Грааля», «мистике СС», «магии Черного ордена», «наследстве атлантов» и прочей белиберде. Читатель же, чаще всего неискушенный и уверенный лишь в том, что в советское время его обманывали и скрывали от него правду, глотает эту «выпечку», производимую немалыми тиражами. Так что остается с печалью констатировать: то, что из идеологических соображений практически вся информация о национал-социалистическом государстве была закрытой, принесло больше вреда, нежели пользы. Потому что именно в этом причина, скажем, столь модной сегодня среди молодежи романтизации Третьего рейха, превращения гитлеровского государства в нечто легендарное, безумно запретное и таинственное, а потому – тем более интересное. Будь все данные, все факты и источники открытыми, «Мою борьбу», к примеру, не хранили бы под подушкой, читая тайком от родителей. Просто потому, что это довольно занудная книжка, сыгравшая свою роль в начале ХХ века, но никому, честно говоря, не нужная сегодня. Впрочем, об этом разговор особый, и не в данном разделе книги.