Орден мраморной Горгоны - [151]

– Иди лесом! – уставший человек хлопнул в ладоши, Альтареса подхватило локальным ветром и унесло в неведомую даль. Человек злорадно плюнул вдогонку Альтаресу и обратил внимание на идущих к нему Фармавира и Баррагина. Они вздрогнули, перехватив его колючий взгляд, и моментально перешли с быстрого шага на крайне неспешный, сделав вид, что всего лишь осматривают окрестности.

«Интересно, – проскользнула у Баррагина несвоевременная мысль, – а завтрак тут есть? Здесь вообще что-нибудь едят? А то и меня сейчас к облакам пошлют – неизвестно, когда поесть сумею».

Фармавир остановился, и торопившийся следом за ним Баррагин врезался ему в спину. Человек, увидев, что они не спешат подойти, сам переместился к нам.

– Добрый день!

– Здравствуйте, – вежливо ответили друзья.

– Я вижу, вы – новенькие, – сказал человек, – с удовольствием отвечу на ваши вопросы, коли таковые имеются.

– Конечно, имеются! – воскликнул Фармавир. – Где мы?

– Вы на вокзале «Млечный путь».

– А что это такое?

– Это такое место, куда люди приходят после завершения прошлой жизни, и откуда отправляются в другие миры.

Из заоблачной выси к нему прилетала синяя папка, размахивая крылышками, похожими на крылья бабочек. Она опустилась в руки человека, после чего крылья приложились к папке и вросли в нее, превратившись в рисунок на обложке.

– Для начала давайте представимся, – предложил человек и раскрыл папку. К своему изумлению, Баррагин обнаружил, что единственный листок в папке чист. – Меня зовут Торон, я – проводник прибывающих. Знакомлю вас с вокзалом и помогаю выбрать новую жизнь согласно интересам.

– Мы здесь можем вспомнить прошлые жизни? – поинтересовался Баррагин.

Торон заглянул в папку.

– У вас не было прошлых жизней, – сказал он. – Вы, так сказать, новенькие. Но не переживайте, в будущем возможность вспоминать прошлые жизни у вас появится.

Друзья переглянулись.

– Итак, откуда вы прибыли?

– Город Приморск, столица королевства.

– Планета, планета какая? – нетерпеливо переспросил Торон.

– А разве… – начал было Фармавир, но тут ему на глаза попался прилетевшая из дальней дали русалка. Название само собой появилось в головах друзей, как и причины ее появления: бедная девушка столкнулась с Альтаресом и предпочла не находится рядом с ним на одной территории.

Фармавир мигом сориентировался и с гордостью сказал:

– Земля!

Человек вздохнул.

– Вот, никакой фантазии, – с обреченностью в голосе протянул он. – Сплошные Земли. Хоть бы одну Водой назвали для приличия. Даже планета русалок называется Землей, хотя казалось бы, имеются все предпосылки для…

– Так ведь это… – растерялся Баррагин, – мы же сухопутные.

– Не оправдание: вода играет далеко не последнюю роль даже в жизни сухофруктов.

– Да, но название планеты зависит от нашего обитания, – возразил Фармавир. – Вот, если бы лично мы являлись водными жителями, но и название планеты стало бы соответствующим. Честно. Той же Водой. Или Снегом. Или еще чем-нибудь.

– А если бы мы летали, – добавил Баррагин, – то планета называлась бы Воздухом.

– Все вы так говорите… – вздохнул Торон. – Вы же ученые, готовы любому простофиле заумными беседами мозги в бараний рог свернуть. Но чтобы вы знали, господа хорошие, планет с названием Земля в моем списке сто сорок семь, и приходится долго выяснять, с какой именно Земли и даже вселенной прибыли новые души.

– А зачем?

– Следим за ситуацией, – пояснил человек. – Если количество смертей неожиданно увеличилось, мы срочно отправляем команду в этот мир и смотрим, что стало тому причиной. У нас есть целая команда по работе над катаклизмами. А души переходят из вселенной во вселенную, потому что им гармоничнее либо здесь, либо там.

– Как устроиться в вашу команду? – Фармавир взял быка за рога.

– Для начала набраться жизненного опыта, – ответил Торон. – То есть, прожить минимум три полных жизни.

– А иначе никак?

– Иначе – нет. Но я буду иметь тебя в виду, – сказал Торон. – Не передумаешь в будущем, подходи. А пока что назовите, пожалуйста, особые приметы вашей планеты: материки, океаны, вулканы, впадины.

– Пустыня! – обрадовался Фармавир.

– Будем надеяться, – заметил Торон, – что это не Сахара. Этого добра, знаете ли, на большинстве планет хватает.

Фармавир потер подбородок большим и указательным пальцами.

– Имени меня, – объявил он. – Недавно созданная мною на Пинайском острове и названная в мою честь мною же посмертно.

– У тебя мания величия, правда? – поинтересовался Торон, скептически приподняв брови. – Песочница не может стать пустыней, даже огромная.

– Это не песочница, – заупрямился Фармавир. – Я сделал то, что сказал!

Торон взял его за ладонь и повернул ее тыльной стороной вверх.

– Не похоже, – сказал он. – Я не вижу трудовых мозолей.

– Сюда загляни! – Фармавир постучал себя по лбу. – Я мозгами работал.

Торон ухмыльнулся.

– Крепкие у тебя мозги, – заметил он. – Мускулистые. Тогда, извини за выяснение подробностей, объясни мне, как погиб?

– Разделился на три части.

– Чтобы сделать за раз три нормы? – съехидничал Торон.

– А в глаз? – предложил обидевшийся Фармавир.

– А по лбу?

– А во второй глаз?

– А по второму… э-э-э… короче, сейчас сам посмотрю, что за песочница, и как именно она появилась, – Торон внезапно вспомнил, что он белый и пушистый, и резко сменил тему. Дотронулся до края папки указательным пальцем, и на ее левой половине появилось изображение происходящего на планете, а в правой – пояснения к изображению. Вчитавшись, Торон удрученно покачал головой.