Орда - [79]

Михаил Всеволодич понял, что Владимир, как полководец, переиграл его по всем статьям, от этой мысли он ещё больше распалился, продолжая свою безумную, обречённую на провал атаку

Южно — русская конная рать, хоть и вся исколотая стрелами и болтами, смогла врубиться в порядки каре, перед этим испытав на себе залп сотен орудий полевой артиллерии. Но для того, чтобы разрывать коробки железных каре на части, у конницы уже не было ни скорости, ни сил

— Половцы возвращаются! — привлёк внимание Михаила Всеволодича чей — то окрик

— Какого … они тут делают!? — вслух выкрикнул великий князь. — Они должны если не атаковать, то хотя бы тревожить наскоками спины смолян

Копчёные повели себя странно, сходу начав заворачивать коней, нацеливаясь на тыл конницы Михаила, атаковав его сплошной лавой! Коварные намерения степняков полностью прояснились, как только на дружину князя хлынул поток стрел.

Михаил Всеволодич, с застывшей на лице маской недоумения, смотрел на происходящий прямо у него на глазах полный крах собственного, тщательно лелеемого войска. Только рассекающие воздух со зловещим шёпотом вражеские стрелы смогли его вывести из временного ступора. Одна стрела обожгла ногу, ещё несколько стрел со звоном отлетели от доспехов. От этого звона у князя засосало под ложечкой, вызвав нервный озноб, и волосы вздыбились в подшлемнике

Лживые половцы, за пару минут расстреляв целые колчаны стрел, сходу обрушились на русскую конницу. Завязалась сумасшедшая конная рубка. Всадники перемешались, закружились, свои смешались с чужими, только сверкали на солнце вздетые в небо наконечники копий и лезвия мечей. Смоляне предусмотрительно прекратили обстрел, опасаясь задеть своих союзников. Число коней потерявших всадников и бугорков человеческих тел на поле боя ежесекундно множилось. Русская тяжёлая дружинная конница явно одолевала легковесных половцев. Головные части легкоконного неприятельского войска увязли в бою перестав продвигаться вперед, неся при этом большие потери. Тогда, под звуки медных труб и ударов в бубны, половецкие всадники разделились надвое и стали охватывать полковые порядки, таким образом, окружая всё южно — русское конное воинство в двойной обхват. Для Михаила Всеволодича стало ясно, что его конец сейчас близок как никогда. Из этого капкана надо было срочно прорываться!

— Трубите сбор! — Михаил Всеволодич дал знак группе всадников держащих в руках стяги хоругвий и рожки. — Все разом идём на прорыв через промежутки между смоленскими ратями

Всадники, так толком и не построившись, из — за непрерывного обстрела, ведущегося по ним, поскакали на прорыв вразброд, не сумев составить ударные прорывные клинья. В местах прорыва рубка закипела с еще большим ожесточением. Смоленские пешцы выпустили в них убийственный вихрь из стрел, болтов и картечи, что с кровью вырывали из седел сотни всадников. Задние скакали через упавших, втаптывали в грязь мертвых и раненых. Но всё же, пусть и с огромными потерями, со стонами и вскриками, ободранные частоколом копий и прореженные стрелами, дружинники Михаила Всеволодича все — таки продрались сквозь жуткие построения смоленской пехоты

Михаил Всеволодич повернулся к своей сильно поредевшей дружине, одним взглядом охватил бледные, напряженные лица

— За мной! — он поднял меч, и конь рванулся вскачь

— Вперёд! — из надтреснутых глоток раздался рёв дружинников

Набирая разгон, ощетинившись копьями, русичи ударили по своим отошедшим назад половецким визави. Половецкий строй колыхнулся изломанной волной, изготавливаясь для встречного боя. Кочевники, выхватив луки, сошлись ближе — и стрелы стеганули с убойной силой. Они впивались в щиты и брони, пробивали конские попоны, разили в лица воинов, поражали насмерть. Дружинники, как пожелтевшие на деревьях листья в ненастную, ветряную погоду посыпались из сёдел, многие падали наземь вместе с конями.

Кавалерия Михаила Всеволодича рванула вперёд, сокращая дистанцию и навязывая врагу ближний бой. Всадники сошлись грудь в грудь и закружились в водовороте смерти. Свалка закипела, запузырилась кровью, задышала смрадом, зазвенела лязгом мечей, изошла криками боли и ненависти.

Прямо перед Михаилом Всеволодичем возник половец сумевший нанести удар по шелому вскользь. Кто — то из ближних мечников князя ткнул половца под ребра, и тот свалился под брюхо своей лошади. Высверки мечей, звериные хрипы — то ли лошадей, то ли людей, едкий запах пота, лязги железа о железо — все смешалось в этой быстротечной, но кровавой сече.

По иронии судьбы, сил прорваться из окружения воинству великого князя придали подошедшие с тыла и сразу ударившие, насевшие и вцепившиеся в загривки княжеских дружин смоленские полки. Дружинники Михаила Всеволодича, не желая получить копьём или стрелой в спину от смоленских пешцев, усилили свой натиск и сумели — таки прорвать плотный половецкий заслон, вырвавшись на свободу. Но радость недавних окруженцев длилась не долго.

— Княже, туда глянь! — в ушах раздался чей — то невнятный, истеричный крик. Посмотрев в указанную сторону, Михаил Всеволодич разом обомлел

Князь увидал, как аккуратно объезжая сбившиеся в кучки южно — русских пешцев, на поле боя во всей красе выезжала появившаяся со стороны Днепра смоленская конница — грозные ратьеры. Набирая ход, они врезались в запаниковавших дружинников, своими пистолями прошивая насквозь тела, открывая частую пальбу на убойных дистанциях. Дружинники князя ничего не могли поделать, кроме как замертво падать, словно скошенная серпом трава. Для дистанционного боя с ратьерами у них толком не было ни стрел, которые они поизрасходовали, ни копий уже успевших застрять, потеряться и обломаться, ни скорости, чтобы взять разбег, ни — че — го… Потому ратьеры и шли через русскую дружину, как горячий нож сквозь масло, не неся практически никаких потерь в собственных рядах. Не тратя время на перезарядку пистолетов ратьеры стали выхватывать из ножен свои тяжёлые палаши, но воевать им было уже по — сути не с кем..