— Какими силами располагает князь, узнавали у пленных?
— Так точно, государь! Князь Михалко собрал десять тысяч конных дружинников, ляхов и венгров около двух тысяч, а также копченых берендеев, торков, клобуков, всю ту падаль степную, что убила твоего отца, Изяслава Мстиславича, государь! И сорок тысяч пеших воев. И это не только кияне, но и собранные Михалкой ополчения из Галиции и Черниговщины.
Встал, пожал руку Душиле:
— Будем их воевать, брат!
Князь Михаил Всеволодич всю свою сознательную жизнь провёл в военных походах, да на кровавых ратных поприщах. В молодости он ещё застал времена Калки, хоть сам непосредственно и не бился в том разгромном для русских ратей сражении. Зато потом, мало какие междоусобицы русских князей обходились без его активного в них участия. И вот сейчас он был на пике своего могущества, сумев фактически стать единоличным правителем всей Южной Руси. Да, в его неимоверно разросшуюся империю были встроены удельные княжества и формально независимый Новгород — Северский, с правящем там его родичем — князем Глебом, но эти обстоятельства никого не вводили в заблуждение. Все — от простых смердов до всерьёз поубавившихся за последнее время князей прекрасно понимали, что на Руси остались только два полновластных монарха — он и Владимир Изяславич. Последний объединял под своей пятой не только всю Северную Русь, но и многих инородцев — от чудин и литовцев на западе, до булгар на востоке. И сейчас неимоверно вознёсшийся, особенно после разгрома мунгалов, а потому зазнавшийся северный правитель, как искренне считал черниговский князь и его окружение, просто потерял голову! А как ещё объяснить собственноручное раздробление Владимиром его могучей рати сразу на четыре руки. Смоленский правитель начал действовать широчайшим фронтом — от Волги до галицких Карпат. Да, его войска сильны как никто и никогда, но не настолько же! Такое рассосредоточение сил было уже явным перебором
Сам Владимир во главе одной из им же разделённых ратей, по пути взяв Вышгород, сейчас направлялся на Киев — в самое логово притаившегося медведя. Михаил собрал в Киеве все свои лучшие войска, привлёк союзников — клобуков, половцев и европейских наёмников, добившись тем самым многократного перевеса в живой силе. Теперь он будет громить коварного князя — клятвопреступника по частям — сперва уничтожит вторгнувшиеся рати во главе с самим Владимиром, а потом займётся остальными, раздёрганными на тысячи вёрст и уже обезглавленными вражескими войсками. Осаждённым смоленскими войсками Чернигову и Галичу оставалось продержаться совсем немного, час их избавления от осадного сидения был уже близок. Михаил Всеволодич отдавал себе отчёт, что именно здесь и сейчас, когда силы врага разрознены, ослаблены мунгалами, был его единственный шанс попытаться потягаться с Владимиром. Потому как противостоять напору объединённым железным северным ратям сейчас вряд ли бы кто смог в целом мире! Смоленским пушкам и «железным» пехотинцам можно было противопоставить разве только, что широкую международную коалицию из европейских народов. Но пока «крестовый поход» против Смоленска, дальше кулуарных разговоров, в практическую плоскость не переходил. И этот решающий бой должен состояться сегодня, здесь и сейчас! Конные дозоры докладывали о вышедших из Вышгорода смоленских ратях. А теперь Михаил и сам, собственными глазами видел клубящиеся облака пыли, что вздымались в небо с северо — востока, чёрной пеленой растянувшись над линией горизонта
Войска Южной Руси начали выстраиваться, готовясь к бою. Звенели латы, шелестели кольчуги, в полголоса разговаривали обычно болтливые и непоседливые ополченцы пеших полков. Стяги вздымались над выстроившимися полками. От пешего войска исходил приглушённый шум тысяч голосов, непрерывно звякали мечи и щиты, то и дело раздавались окрики тысяцких и сотников. От конных дружин доносились ржание, переступ подкованных копыт.
Михаил, восседая на своем угорском коне, в который уже по счёту раз, прищурив глаза, окинул быстрым взором своё воинство. На левом крыле стояли чернигово — северские всадники. На правом крыле расположились конные отряды галицко — киевских дружин. В середине располагалась многотысячная пешая рать, состоящая из разных городовых полков, собранных со всей Южной Руси. Все последние месяцы их усердно обучали военному делу, на манер смолян. На многих командирах пешцев блестели на солнце проволочные кольчуги и пластинчатые латы. Но основная масса пехоты носила самодельную бронь из тегиляев, иногда усиленных железными пластинами. Половина пешцев была вооружена длинными копьями, половина — слабыми луками однодревками, примерно десятая часть была вооружена деревянными самострелами. В качестве второго оружия использовались в основном ножи, топоры и деревянные дубинки. И эта орава, собранная, вооружённая и обученная по подобию смоленских железных воев готовилось к битве
За выстроенными ратями, укрывшись перелеском и холмом, стоял засадный ударный верхоконный полк, набранный со всей южно — русской земли и состоящий из лучших дружинников. В этом же полку присутствовали европейские рыцари. У каждого красный щит, все, как один, в металлических шлемах, в кольчатой или пластинчатой броне, с копьями, мечами и луками
