Оранжевый портрет с крапинками - [18]
— Хотел узнать, что я буду делать? Иди сюда…
Он засопел и подошел с послушным лицом. Юля крепко взяла его двумя пальцами за круглое холодное ухо. Фаддейка покорно зажмурился, но из-под ресниц левого глаза опять скользнула искорка.
— Ладно… — выдохнул Фаддейка.
— Что «ладно»?
— Дергай…
— Авантюрист рыжий, — сказала Юля. Отпустила ухо, заправила на Фаддейке майку, отряхнула от мусора и сухих листьев пятнистые шорты и заодно хлопнула. — Нет, ты меня в гроб загонишь.
Он хихикнул, но тут же серьезно объяснил:
— Я хотел проверить, очень ли ты надежная…
Юля опять потянулась к облупленному уху. Фаддейка отскочил.
— Зачем тебе моя надежность? — сердитым голосом спросила Юля.
— На одно дело пойдем. Понимаешь, там риск.
— А ты меня спросил, пойду ли я «на дело»?
— Пойдешь, конечно.
— Фигушки. Опять на ночное кладбище или еще куда-нибудь. Или в плавание на вашем «Беллинсгаузене». Вместо мачты меня поставите… Нет уж, у меня морских предков не было.
— Это сухопутное дело, — успокоил Фаддейка. — Вечером узнаешь.
В конце рабочего дня он явился в библиотеку с мотком бельевого шнура на плече.
— Здрасте, Нина Федосьевна. Юля уже кончила работу?
— Забирай свою прекрасную даму, — улыбнулась Нина Федосьевна. — Юля, а говорят, что рыцари на свете повывелись.
— Это не рыцарь, а пират. Знаете, что он утром учудил? — Она увидела укоризненный Фаддейкин взгляд. — Ладно уж, молчу…
На улице Фаддейка зашагал впереди. Не к лестнице, а в другую сторону.
— Могу я хотя бы узнать, куда меня ведут? — хмуро спросила Юля.
Не оглядываясь, Фаддейка объяснил:
— Тут недалеко стена и остатки башни. От крепости остались… Недавно земля сползла, а в камнях щель открылась. То ли ход какой, то ли подземелье там. Надо же узнать! Щель узенькая, но я пролезу… Привяжусь веревкой, а ты меня вытащишь, если что случится…
— Еще чего! Никуда я не пойду! И тебя не пущу одного!
— Вместе мы все равно не сможем, ты не пролезешь.
— Не выдумывай! — с непритворным страхом сказала Юля. — А если там обвалится?
Фаддейка оглянулся и поддернул шорты — они сползали под тяжестью длинного фонарика, который торчал из кармана.
— Я мог бы ребят позвать, да не хочу раньше срока всем разбалтывать. Вдруг там открытие какое-нибудь…
Юля решительно заявила:
— Я сейчас утащу тебя к Кире Сергеевне и попрошу снова запереть в чулане, пока дурь из твоей головы не вылетит.
На ходу Фаддейка небрежно разъяснил:
— Я посижу и скажу, что она вылетела. А как выйду — сразу сюда, один-одинешенек. И если будет несчастное происшествие, тебя совесть замучает.
— Ну что ты за бессовестное созданье, — жалобно проговорила Юля…
Фундамент развалившейся башни уходил в толщу речного обрыва. Обвалившийся земляной пласт открыл его нижнюю часть. Среди гранитных валунов, переложенных кирпичами, в самом деле чернела щель — около метра в длину, а шириной как раз для тощего пацаненка. Увидеть ее можно было, если заглянешь с обрыва вниз. А чтобы попасть в нее, надо или спуститься метра на три от основания башни на веревке, или снизу, от воды, забраться метров на пятнадцать по отвесу.
Фаддейка деловито и неумело начал обвязывать себя под мышками.
— Дай-ка, — обреченно сказала Юля и сделала ему альпинистскую страховку. — Ох, в недоброе дело ты меня втягиваешь…
— Да не бойся! Если там узко, я далеко не полезу.
Юля с нехорошим чувством и со вздохами забралась на обломки башни. Земляная площадка среди камней поросла пыльной травой.
— Хотя бы дал сходить переодеться… — уныло проговорила Юля и легла в эту траву в своем сером платье.
— Ага. И дома ты проговорилась бы тете Кире, — проницательно заметил Фаддейка. — Держи веревку, я пошел…
Держать было нетрудно: весу в Фаддейке, как в котенке. Царапая о камни живот и колени, цепляясь за трещины в камнях, Фаддейка начал спускаться по кладке фундамента. Сразу же сорвался и повис на шнуре. Над пятнадцатиметровой пустотой. Не пикнул.
«Ох, что я, дура, делаю», — подумала Юля. Но спустила Фаддейку до щели. Потому что была уверена: иначе он полезет один, без страховки.
Фаддейка воткнулся в щель плечом, поелозил, влез в нее наполовину. Потом выбрался опять, глянул снизу на Юлю и пообещал:
— Я далеко не пойду!
— Если что дерни три раза, я потащу! А если я сама три раза дерну — значит, вылезай!
— Ага! Я пошел!
И он исчез. Двадцатиметровый капроновый шнур быстро заскользил у Юли в ладонях: видимо, проход был свободный, и Фаддейка лез по нему без остановки. В полминуты ушло на глубину больше половины веревки.
Потом она перестала скользить.
— Эй, Фаддейка! Как ты там?! — крикнула Юля со страхом и без особой надежды, что он услышит. Кажется, из земных недр донеслось что-то вроде «уор-мр-м…». «Нормально»? Или послышалось?
Юля сосчитала до десяти, натянула шнур и решительно дернула три раза. В ответ она ощутила слабые рывки. Но сколько? Три? Или просто беспорядочная возня? Она перепуганно дернула снова! И веревка заскользила назад без сопротивления.
Еще не понимая, что случилось, Юля с нарастающей паникой тянула, тянула ее, и вот из щели выскочил и закачался отвязавшийся конец. Юля уставилась на него, как на кобру.
Батюшки, что случилось? Веревка отвязалась, и Юля оставила Фаддейку без спасательного конца? Нет, страховка сама собой не развяжется. Значит, он нарочно освободился от нее? Зачем? И где он сейчас? Лезет в неизведанную глубину? Или придавлен осевшим камнем? Или задыхается под обвалом?
