Оранжевая урна - [2]
…Соловья оттолкнули земные жалкие восторги, и, оскорбленный, он улетел.
…Страдающие люди, в поисках утешения, – собирают нетленные ландыши – Его слезы.
Константин Олимпов
Эгопоэзия в поэзии
Из первородной туманности родилась жизнь. Загорелись в опрокинутой вселенской чаше яркие звезды. Темные планеты стали замыкать незримые орбиты. Родилось движение, родилось время, родился человек. Природа отразилась в его представлении ярко и образно, непонятно и божественно. Страх перед смертью, так неожиданно обрывающей нить жизни, желание чем-нибудь продлить свое кратковременное существование, заставил человека создать религию и искусство. Смерть создала поэзию. Долгое время поэзия и религия были связаны неразрывно до тех пор именно, пока наконец небо не перешло на землю. Но с самого раннего периода жизни человека у последнего возникает мысль всеобщего синтеза. Он стремится найти ту незримую нить, которая могла бы связать credo всех людей. Перед нами проходит целый ряд философских учений Египта, Греции, Рима, еще безмолвного, спящего в голубых снегах Севера, и ярко-красочного и экстазно-позывного Востока. Египет признает свое бессилие. Пустыни наполняются пирамидами. Все тлен. Все проходит и все повторяется вновь. Восток создает Нирвану. Греция – Красоту. Три полюса. Они не могут соединиться и объединить. И вот в тенистых садах Галилеи, где голубые озера и тихая светлая радость, – родится Христос. Он говорит, что любовь это та самая нить, которую так тщетно все искали.
Проходят века, по-прежнему, – смыкаются орбиты, по-прежнему вопрос остается неразрешенным. На сцену выступает наука. Она собрала факты и на них начинает строить храм Разума. Здание растет. Бережно и поспешно кладутся кирпичи. Абсолютная реальность. Credito ergo sum. Но опять проходят века. Наука условна, как все. Нет у ней того, что проходило бы через все века не изменяясь. Разум только фотографическая камера. Мы можем познать только тот мир, который создается в нашем представлении, всопринимаемый пятью органами чувств. Мир, царящий в нашем разуме, не реальный, – воображаемый. Если разбирать все искания человека, можно заметить следующее: человек стремится перенести свои идеалы к «нездешнему», к вселенской тайне. Думая, что для того, чтобы познать «нездешнее», необходимо убийство природы, он стремится побороть вложенные в него природой качества эгоиста. Он стремится привить себе чуждый ему альтруизм. Это называется Культурой. Перед нами вся история. Природа создала нас. В своих действиях и поступках мы должны руководиться только Ею. Она вложила в нас эгоизм, мы должные развивать его. Эгоизм объединяет всех, потому что все эгоисты. Разница только в биологической лестнице. Один требует счастья для себя, другой для окружающей его группы лиц, третий для всего человечества. Сущность остается всегда одна. Мы не можем чувствовать себя счастливыми, если вокруг нас – страдание, а потому лично для своего счастья мы требуем счастья другим. Во вселенной нет нравственного и безнравственного, есть Красота – мировая гармония и противоположная ей сила – диссонанс. Поэзия в своих исканиях должна руководствоваться только этими двумя силами. Цель эгопоэзии – восславление эгоизма как единственной правдивой и жизненной интенции.
Бог – вечность. Человек, рождаясь, отдробляется от нее. Но в нем остаются те же законы, которые ведут мировую жизнь к совершенной красоте. Душа – жизнь. Отбрасывая в сторону разум, надо стремиться слиться с природой, растворяясь в ней светло и беспредельно. Чувство светлого просвещения и познания, вне Разума, Мировой гармонии, – интуиция. Все дороги ведут к истинному счастью, – к слиянию с вечностью. Каждый рождающийся день говорит людям о этом счастье и зовет их светлой дорогой к Солнцу.
Г.-А.
Иван Игнатьев
Миньятюра
Он возвратился с Кладбища, где похоронили Его Жену, Его лучшего, единственного, верного Друга.
Еще погружаются в Его взоре мелькающие силуэты ливрейщиков с алчными лицами. Печально всплывает образ Епископа в черно-бархатном облачении, с прозрачным Лицом Постника Страдальца.
Еще царапает мозг ввертный скрип гробовых винтов. И тогда окутывается Все переливным флером росного фимиама и слезы, тихие, голубовато-нежные, пугливо скатываются из Его глаз, словно выцветших за эти последние дни Печали…
Зажгли в соседних покоях тяжелые люстры, а сюда, вползает белесоватым саваном вечерняя Темь. И видя дальние огни, метался Он, будто загнанный в крепкую клетку Зверь и, бросаясь на колени перед аналоем, грыз в тумане Отчаяния закровянившимися зубами олеандровые углы его и стонал.
«Для чего же жить?..
«Для чего жить?..
«Для чего?!
А в висках трепетно ударивали сжимы
Цепких Клещей
Для чего? Для чего? Для чего?
И Он хрипел в приступах сознания своего Бессилия, Он рвал в клочья свои агатовые волосы и хрустели тонкие кисти ломаемых рук.
Жить для Жизни? Быть ее Рабом? О! нет! Он был ее Господином! Он взял от нее Все, что Мог, Она отдала ему Все, что Имела.
В дни Молодости видел Он Весь Мир, от Страны Заката и до Страны Восхода. Все, чем богат Мир, склонялось к подножию Его. Он исчерпал Душу, ее факелы жглись им теперь в Славу Той, которая Была и которой Не Стало.
Игоря Северянина называли «королем поэтов», и в этом есть доля правды — царственной и величавой поступью его стихи вошли в золотой фонд серебряного века. В его стихах и тонкая лирика, и громогласный эгофутуризм, перья павлина мешаются с шампанским, и вот-вот отойдет последняя электричка на Марс. В искристой лире Северянина играют мириадами отблесков декадентство, нигилизм и футуристические настроения. Поэтический антипод Маяковского, салонный поэт, но и в будуаре можно философствовать.Четвертый том содержит поэтические сборники «Классические розы», «Литавры солнца», «Медальоны», «Адриатика», «Очаровательные разочарования».http://ruslit.traumlibrary.net.
Игоря Северянина называли «королем поэтов», и в этом есть доля правды — царственной и величавой поступью его стихи вошли в золотой фонд серебряного века. В его стихах и тонкая лирика, и громогласный эгофутуризм, перья павлина мешаются с шампанским, и вот-вот отойдет последняя электричка на Марс. В искристой лире Северянина играют мириадами отблесков декадентство, нигилизм и футуристические настроения. Поэтический антипод Маяковского, салонный поэт, но и в будуаре можно философствовать.Первый том содержит поэтические сборники «Громокипящий кубок», «Златолира», «Ананасы в шампанском», «Victoria Regia».http://ruslit.traumlibrary.net.
Игоря Северянина называли «королем поэтов», и в этом есть доля правды — царственной и величавой поступью его стихи вошли в золотой фонд серебряного века. В его стихах и тонкая лирика, и громогласный эгофутуризм, перья павлина мешаются с шампанским, и вот-вот отойдет последняя электричка на Марс. В искристой лире Северянина играют мириадами отблесков декадентство, нигилизм и футуристические настроения. Поэтический антипод Маяковского, салонный поэт, но и в будуаре можно философствовать.Пятый том содержит прозаические произведения: книгу «Уснувшие весны», работу «Теория версификации», очерки, воспоминания и избранные письма.http://ruslit.traumlibrary.net.
Игоря Северянина называли «королем поэтов», и в этом есть доля правды — царственной и величавой поступью его стихи вошли в золотой фонд серебряного века. В его стихах и тонкая лирика, и громогласный эгофутуризм, перья павлина мешаются с шампанским, и вот-вот отойдет последняя электричка на Марс. В искристой лире Северянина играют мириадами отблесков декадентство, нигилизм и футуристические настроения. Поэтический антипод Маяковского, салонный поэт, но и в будуаре можно философствовать.Второй том содержит поэтические сборники «Поэзоантракт», «Тост безответный», «Миррэлия», «Ручьи в лилиях», «Соловей», «Вэовэна».http://ruslit.traumlibrary.net.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге собраны стихотворений Игоря Северянина, прекрасного русского поэта, который, по словам В. Брюсова, «глубоко переживает жизнь и своими ритмами заставляет читателя страдать и радоваться вместе с собою».