Оранжевая история - [3]

— Салли Пипс. Ха! Родители здорово постарались, выбирая вам имя. Салли Пипс. Звучит как персонаж из какого-нибудь мультика. Минни Маус, Салли Пипс.

Похоже, юридическое светило нашло себе предмет для развлечения в дороге.

— Да, нам всем иногда не везет. Кому-то достается внешность из комикса, кому-то — имя из мультика.

— Камешек в мою сторону? — самодовольно улыбаясь, поинтересовался хлыщ, приподняв брови.

— Что вы, мистер Бролин. Так, философские наблюдения вслух, не обращайте внимания, — я окончательно отвернулась к своему окну.

Мы уже выехали на шоссе и мчались на скорости около двухсот километров в час. Меня такая скорость вполне устраивала.

Зазвонил телефон, и Бролин, надев наушник, погрузился в беседу. Надо отдать ему должное, свою гоночную игрушку он вел умело, без особых усилий, вальяжно и уверенно держа руку с роллексом на руле. Крупную породистую руку с красивыми длинными пальцами. Телефонный разговор ему не мешал. У меня не было желания подслушивать, но речь шла об ужине, о киске, которая его ждет, и которой совершенно нечего надеть. Я попыталась себе представить эту миссис хлыщ, если, конечно, неодетая киска ею была. Крашеная блондинка с длинными крашеными ногтями, которой совершенно нечего надеть, кроме бриллиантов.

Двенадцать часов. Порше съехал с шоссе на проселочную дорогу, и мистеру законнику пришлось чуть сбавить скорость. После звонка своей киски, он включил музыку, решив, видимо, не углубляться в дальнейшую беседу со мной. Зазвучал хороший инструментальный джаз, уж не знаю, почему именно джаз — как показатель статуса и понтов или просто потому, что такая музыка ему нравилась, но это определенно было лучше, чем выслушивать дурацкие шуточки про мою фамилию.

К часу мы въехали в небольшой городок Невилл, и мистер Бролин, отыскав в интернете наиболее приличное из имеющихся в городе заведений общественного питания, объявил, что самое время для ланча. Пока он со слегка брезгливым видом гурмана заказывал апельсиновый фреш и что-то травянистое, я в ожидании, когда принесут мой кофе и дежурное блюдо, отлучилась в дамскую комнату. И, конечно, едва я зашла в кабинку туалета, зазвонил телефон. У меня всегда так. Это была мама:

— Салли, папа пришел в себя. Тут общая палата, шумно, а доктор сказал, что ему нужен покой. Можно перевести его в отдельную палату, тогда я смогу все время находиться с ним. Это будет стоить пятьсот долларов в сутки?

Я знала, что означает просительно-вопросительная интонация маминого голоса. Поскольку отец никогда не задумывался о таких мелочах как медицинская страховка, ночную операцию оплатила я.

— Да, мам, хорошо. Как он?

— Ой, Салли, он совсем не может двигаться и говорить. Только глаза… — тут послышались всхлипы с неразборчивым потоком слов, — …парализована вся левая половина… доктор… покажут анализы… ой, я не знаю… так страшно… так страшно…

Успокоить маму на расстоянии — задача не из легких. Похоже, у нее наступила нервная разрядка, и ей нужно было выплакаться. Мое участие в этом процессе заключалось в том, чтобы держать трубку у уха и время от времени отвечать что-нибудь успокаивающее.

— Мам, ты обедала? — перевела стрелки я, как только всхлипы на другом конце трубки затихли.

— Нет, я лучше подожду тебя. Когда ты подъедешь? Доктор сказал, тебе нужно подписать какие-то бумаги, чтобы папу могли перевести в отдельную палату. Ты ведь скоро освободишься? В шесть?

— Я постараюсь, но в шесть точно не получится. Так что перекуси там сама, а я вечером приеду и все подпишу.

— Салли, надо перевести его побыстрее. Ты понимаешь, тут шумно, да и проветривается плохо, и вообще, я смотрела ту палату — там совсем другая обстановка, там ему будет лучше…

— Мам, я же сказала, что все сделаю. Как только приеду, сразу все оформим. Ты береги себя, тебе нужно сейчас немного отдохнуть.

— Ты же знаешь, я не могу его оставить. Приезжай сразу после работы, вдруг они вечером не переводят. Я пойду сейчас, узнаю.

Когда я вернулась к столику, и кофе, и дежурное блюдо уже подостыли. Мистер юрист неторопливо, с шиком поглощал свою «скоблянку из травы-вонючки».

Я уже почти допила кофе, когда мобильник снова затрещал:

— Салли, я узнала, у них в восемь пересменка, поэтому с семи до девяти они не переводят. Я сказала, чтобы все документы были готовы, может, ты успеешь до полшестого?

— Я не знаю. Я постараюсь.

Юрист закончил есть и попросил счет.

Мама продолжала описывать круги в разговоре. С ней всегда так, особенно, когда она нервничает. Приходится повторять раз по двадцать. Под скучающе-насмешливым взглядом мистера хлыща, я старалась отвечать односложными репликами.

— Все, мне надо идти. Я сама потом перезвоню, — я, наконец, отключилась.

Юридический хлыщ и какая-то вновь вошедшая офисная львица уже обменивались оценивающими взглядами. Львица скользнула по мне глазами и недоумевающе приподняла крашеную бровь — такой импозантный мужчина в такой странной компании.

— Ну что, Пипс, едем, — небрежно уронил мистер Бролин, оставляя на столе приличные чаевые.

Не мисс Пипс. И даже не Салли. Урод. Интересно, если бы я его назвала Бролином? Или нет, может, Бройлером? Ха-ха, цыплячья тушка с роллексом на крылышке. Пять секунд удовольствия, а потом жуткий нагоняй от шефа. Нет, что дозволено Юпитеру, не положено быку.