Оранжерея на краю света - [24]

Я внимательно посмотрела на Кудряшку и кивнула в ответ. Она была права. Мы действительно вели себя как наивные дети. Похоже, женщины не желали нам зла. Да, они не спешили делиться едой и лекарствами, но были дружелюбны. Насколько это возможно среди скитальцев.

В тот вечер перед сном Амара прошептала:

– Не стоит им доверять. Мы не знаем, что у них на уме.

Я понимала, почему сестра так сказала. Нам многое довелось пережить. Но одно мы знали точно: в новом мире больше не существовало дружбы без причины. За любым жестом доброй воли стояла корысть. За благосклонность этих женщин когда-то придется заплатить. Поэтому нужно бежать.

До того как мы попали в Джохор-Бару, один парень приютил нас на несколько дней в сарае во дворе своего дома. Но взамен он попросил крови для своей умирающей матери. Я прекрасно понимала, что наша кровь не поможет, но не знала, как ему об этом сказать, ведь он был так добр к нам и так надеялся на чудо.

Помню, Амара посмотрела мне в глаза и сказала:

– Мы можем дать ему кровь, но его мать все равно умрет. И что он тогда с нами сделает?

Мы решили бежать, но парень выследил нас и чуть не застрелил. Он так истошно кричал, что был похож не на человека, а на зверя. Мы еле унесли ноги, успев вскочить в «Дельфина». Одно время я жалела, что не дала ему немного крови. Может, нужно было подарить ему надежду хотя бы еще на пару дней. Пусть не бескорыстно, но он, как мало кто другой, все-таки был добр к нам.

Иногда я думаю, вот бы устойчивость сделала нас хоть чуточку сильнее. Когда в убежище нам поставили этот диагноз, мы безумно обрадовались, хоть и старались не показывать виду. Тогда мы верили, что устойчивость гарантирует нам безопасность в этом погибающем мире, мы точно выживем, несмотря ни на что. Оказалось, что все не совсем так. Пыль нас не убивала, но убивало все остальное. Тем не менее мы оказались не в худшей ситуации. Люди без устойчивости, дети, больные умирали в огромном количестве. Меня тошнило от всей этой новой реальности – реальности, которую я не выбирала.

Через пару дней мы прошерстили окраины Джохор-Бару, как предложили наши новые знакомые. Они, в свою очередь, обещали заняться обследованием внутренних районов. Амаре этот план пришелся не по душе:

– Они считают нас совсем глупыми. Нет чтобы прямо сказать: нам не нужны конкуренты. Ну что можно найти на окраинах? Там не было купола, поэтому искать там нечего.

Я думала иначе. По мне, уж лучше договориться о разделении территории, чем бороться за ресурсы в одном месте. Другие устойчивые этого нам даже не предлагали. Они просто угрожали и отбирали все, что у нас было.

Как мы и ожидали, окраины Джохор-Бару оказались в жутком состоянии. Но нам повезло наткнуться на пару коробок с пищевыми капсулами, которые еще не испортились. А потом – о радость! – мы обнаружили целый сарай с провизией. Похоже, там долгое время никого не было: в затхлом воздухе содержалась высокая концентрация пыли. Амара ждала снаружи, пока я очищала поверхности от агрегированных частиц. Потом мы вместе начали осматривать продукты. Бо́льшая часть из них была непригодна из-за предельного уровня концентрации пыли, но плотно закрытые консервы могли оказаться съедобными. От счастья Амара была готова заглотить их, не открывая, прямо с банкой.

За день нам удалось найти капсул и фильтров для воды на десять дней. Мы сложили всю добычу в «Дельфина», и я указала сестре на одно здание, куда уже давно хотела зайти, – на небольшую книжную лавку.

– Давай немного отдохнем, а потом сходим туда?

Убегая из города, люди меньше всего думали о книгах. Здесь все было нетронуто, только на полу валялось несколько томов. Я подняла одну книгу, но она была на малайском, которого я не знала. Зато Амара знала, но чтение ее никогда не увлекало. На лестнице, ведущей на второй этаж, лежал труп – вероятно, хозяина магазина. Сестра стала рассматривать декор на стенах, а я уютно расположилась в кресле в углу лавки.

Пора решать, куда двигаться дальше. Мы уже познакомились с одной группой устойчивых в Джохор-Бару. Встреча с другими – только вопрос времени. Но куда нам бежать? Есть ли еще пригодные для жизни места? В голове крутились вопросы, на которые не было ответа. Я закрыла глаза.

Проснувшись, я почувствовала в воздухе что-то странное. Амара сильно кашляла. За окном было красное зарево – видимо, закат. Но, подойдя поближе, я поняла, что это больше напоминает туман – признак резкого увеличения концентрации пыли.

– Амара, нужно возвращаться. Здесь опасно.

Мы заранее позаботились о герметичности нашего чердака, поэтому там было безопасно, даже когда на улице царила смертоносная пыль. Можно было бы переждать в «Дельфине», но там слишком тесно, а Амаре надо отдыхать. Почему-то я подумала про тех женщин. Полностью ли они устойчивые? Если кто-то из них только наполовину, как сестра, то надо успеть их предупредить, прежде чем туман доберется до центра Джохор-Бару.

Вернувшись ко входу в купол, мы сразу заметили неладное. Датчик сигнализации, который всегда показывал превышение допустимого уровня концентрации пыли, был выключен. Рядом лежал отключенный кем-то солнечный генератор.