Оракулы Междуречья - [28]

— Делай всё, что считаешь нужным, вождь, — я смиренно склонил голову.

Он удивлённо посмотрел на меня, не ожидая такой покорности. Затем распорядился, чтобы меня накормили и отвели в жилище в конце селения. Скоро меня заперли в небольшой хижине, возле двери оставили одного из воинов. Он, как подобает настоящему стражу, бодрствовал и не собирался отдыхать. Мне же ничего не оставалось делать, как хорошенько отдохнуть. Надо набраться сил, завтра предстоит нелёгкий день.

Проснулся оттого, что меня кто-то тихо звал. Я вскочил: это был Оозорван. Выглянул через щель в двери. Мой охранник не выдержал испытания сном и крепко спал, растянувшись вдоль выхода. Оставалось удивляться, что они хорошо умеют сражаться. Хотя, если взять Зентала, да и этого воина, то дисциплина у них всё же хромает.

— Что случилось, дружище? — наклонился к щели в стене.

— Я пойду сразу к тому месту, где находится Оракул, — он старался говорить, как можно тише, — иначе меня может учуять вождь. Он старый и опытный воин, его не проведёшь. И буду ждать тебя там. Если понадобится моя помощь — дай знать.

— Хорошо, понял. Спасибо, друг, до встречи.

Уже почти рассветало. Потянулся, зевнул и снова глянул в щёлку двери. К хижине шёл ещё один воин. Увидев охранника, развалившегося у двери, он пнул его ногой и закричал:

— Ты чего развалился, презренное подобие ликха. Пленник мог уже давно убежать.

Тот вскочил, рванул дверь на себя и, увидев меня на месте, облегчённо вздохнул. Затем стал оправдываться:

— Я только прилёг, совсем чуть-чуть полежал. К тому же всё видел. Ты только не говори Залестанду.

— Нужен ты мне, — проворчал тот, — давай веди его к вождю, он требует пленника к себе.

Меня привели к Залестанду, который снова бросил удивлённый взгляд, будто ожидал увидеть здесь кого-то другого. Затем дал команду накормить пленника. После завтрака вождь лично повёл меня к Оракулу. День был тёплый и солнечный, как и многие другие дни в Междуречье. Совсем не ощущалось, что я не на земле: такая же зелень, птицы, шум ветра, вот только свет солнца отличался. Вождь смело шёл вперёд, не оглядываясь. У меня в голове созрела идея: а что, если настроить Красных Драконов против моих «друзей» из замка? Ведь Драконы очень гордятся собой. Если, подбросить Залестанду идею о том, что в замке они смогут овладеть невиданным оружием, то он может клюнуть. Возле пещеры продемонстрирую ему оружие землян из будущего, оно припрятано в брюках. Меня никто и не подумал обыскивать, им пока это неизвестно. Неужели он не купится? Тогда пусть они друг с другом занимаются, пусть тогда Крис, возомнивший себя Богом, пожинает плоды своего воспитания. Они бы тогда и обо мне позабыли. К Оракулу мы дошли через несколько часов. В тени деревьев возвышался холм, похожий на тот, который я уже видел.

— Вождь, подожди, — я остановил Залестанда, — у меня к тебе есть предложение. Ты не хотел бы, чтобы твой род стал могущественным и непобедимым?

— Мы и так могущественны и непобедимы, — он довольно улыбнулся.

— Ты ошибаешься, твои штучки с газом — мелочь. Если рода объединятся, пойдут на тебя большой силой, они разобьют вас. Согласись, тогда ваши шарики с газом не помогут.

Он нахмурился, призадумался. Затем нервно спросил:

— Чего ты хочешь, чужак?

— Лишь хочу, чтобы ваш род действительно стал самым могущественным. Я случайно попал в род Диких Псов. Если бы попал к вам, то могло быть всё иначе. Дело в том, что в большом замке за рекой живут люди, которые летают на больших железных птицах. Они помогали вам, это мне известно. Ведь я правильно говорю, вождь?

Залестанд вздрогнул. Значит, попал в точку. Его глаза сузились, лицо побледнело:

— Откуда ты всё знаешь?

— Они мне сами об этом сказали. Я был у них несколько дней назад, но сумел уйти. А они хотят воспользоваться моими знаниями. Вот почему сказали вам найти меня и доставить сюда. Я им нужен. Но тебе всего не сказали: они обладают мощным оружием. Если у тебя такое будет — ты станешь править всем Междуречьем.

— Откуда мне знать, чужак, что ты говоришь правду?

Вместо ответа я достал пистолет двадцать второго века, навёл на довольно приличное дерево и нажал на спуск. Эффект был потрясающий. Дерево рухнуло, как подкошенное: ствол был обрезан словно пилой, ровно и гладко. Залестанд остолбенел и простоял с разинутым ртом не меньше минуты. Затем обошёл пень, пощупал срез и подошёл ко мне. Вытерев вспотевший лоб, он произнёс:

— Я верю тебе, чужак, но сначал разберись с Оракулом. Мне не нужны неприятности. Если ты сможешь с ним справиться, тогда поверю тебе.

Он жестом указал мне на вход в логово Оракула. Но я заметил, что он поддался на уловку, моя идея о господстве в Междуречье завладела им. Единственное — он побоялся мести моих соотечественников. Хитрый вождь решил: если я смогу выбраться из пещеры, тогда можно будет меня использовать. Ладно, посмотрим, что будет дальше. Когда вошёл в пещеру, дверь за мной автоматически захлопнулась. Буквально через несколько мгновений появился тусклый свет, исходивший от единственного светильника на потолке. Стал искать место расположения компьютера. За каменным возвышением находился большой короб, но верх был металлическим, до него не добраться. Внимательно осмотрев всю пещеру, ничего похожего на компьютер не обнаружил. Ощупав короб со всех сторон, не обнаружил на нём никаких следов соединений, болтов, винтиков и тому подобного — корпус оказался литым. Ладно, применим силу. Вытащил оружие, навёл в центр короба и, на всякий случай, отошёл подальше. Взрыва не было, но звук в пещере был просто оглушителен. Короб раскололся на две части, оттуда повалил едкий дым. «Чёрт, не хватает задохнуться здесь, — мелькнула страшная мысль». Закашлявшись, снял рубашку и сбил показавшееся пламя. Затем заглянул вовнутрь. Там было то, что ожидал увидеть. Это был мозг компьютера, процессор, весьма отдалённо напоминавший то, что мы привыкли видеть: несколько отдельных маленьких блоков, состоящих из каких-то стекляшек. Кое-что было испорчено, но дверь пока так и не открылась. Из этого следует, что он всё ещё работает. Склонившись, попытался разобраться, но даже моих знаний не хватило, чтобы понять устройство мозга Оракула, слишком далеко шагнула наука.