Оракулы Междуречья - [13]

— У нас делают деревянные ящики и в них закапывают в землю, — пояснил я. — Хотя, могут и сжигать, но тогда тоже пепел хоронят в земле, приходят, навещают своих близких.

— Не знаю, у вас странный обычай, — снова удивился он. — А как же тогда души попадут в Обитель? Ведь после смерти душа возвращается в то место, откуда пришла. Высший, Восседающий на Солнце, создал для нас это место, где хранятся наши души. Там им хорошо. Если же кто-то при жизни сделал много зла, он не сгорает на костре, это проверено. Тогда его тело мы оставляем. Он превращается в мерзкого ликха и мучается до тех пор, пока не искупит свои злодеяния страданиями. И только меч хорошего воина или Одинокого Охотника поможет его душе вернуться в Обитель. А если зарыть в землю, да ещё в деревянном ящике, как ты узнаешь, что это был за человек? Как его душа попадёт в Обитель?

Я не стал с ним спорить. После ужина сон ко мне не шёл. В селении было тихо, всё погрузилось во тьму. Полежав немного, решил выйти на улицу. Всё-таки, мы, земные люди, по ночам иногда ходим, бродим, почему бы мне, не посидеть и не подумать? Вспомнилась бабушка: как же она там? Наверное, волнуется, переживает за меня, ведь для всех загадка, куда я подевался. Да, задал им переживаний. Всё же, интересно, кому нужна эта война с Красным Драконом? Пока размышлял, около жилища колдуна услышал какую-то возню. Осторожно обошёл жилище вождя. Подойдя к хижине колдуна, замер, лишь сердце учащённо билось в груди. Циновка на входе в жильё Акаландана зашумела, и я увидел, как кто-то выскользнул с небольшим мешком в руках. Похоже, это был сам Акаландан. Колдун внимательно огляделся по сторонам. Я буквально вжался в стенку. Не увидев ничего подозрительного, тот закинул мешок за плечо, тихо ступая, пошёл в сторону леса. Мне ничего не оставалось, как тихонько и осторожно последовать за ним.

Приходилось прижиматься к стенкам строений, чтобы быть незамеченным, так как колдун иногда оглядывался. Но, выйдя за пределы селения, он пошёл уже смелее. Я старался двигаться так, чтобы не упустить его из виду. На окраине леса Акаландан, свернул вправо и пошёл вдоль его. Около большого сломанного дерева он свернул в лес и пошёл прямо. Мне пришлось приблизиться к колдуну, иначе в лесу мог потерять его из виду. К счастью, колдун шёл недолго. Он подошёл к невысоким кустам, в очередной раз оглянулся, присел возле них и что-то прокричал. Кусты вдруг поднялись, а из проёма высунулась чья-то голова. Тогда Акаландан отдал ему мешок, а затем сам спустился вниз. Дырку они не закрывали, очевидно, чтобы был приток свежего воздуха. Я подобрался поближе и стал прислушиваться.

— Ну, как у вас дела, Ламардонет, — спросил Акаландан, — всё спокойно?

— Да, у нас всё спокойно, — отвечал тот, которого назвали Ламардонетом, — сколько ещё нам здесь сидеть в этой яме? Леманот ещё жив?

— Ничего не вышло, — со злостью ответил ему колдун, — поначалу всё было, как я и думал. Леманот поверил тому, что я говорил, да и все остальные тоже. Драконы войны не побоялись, пошли на драку. А потом появился Оозорван, привёл какого-то чужака, они стали давать ненужные советы, некоторые требовали идти к Оракулу. Еле отговорил их. А потом, когда шла битва, я знал, что Леманот никогда не отступит первым, и его бы обязательно убили. Сын его тоже тогда погиб, всё было бы хорошо, а наш план осуществился. Но когда Драконы пустили газ, чужак крикнул Леманоту, что надо отступить и он согласился. Ты представляешь, Леманот отступил!

— И что, теперь всё пропало? — вмешался второй голос.

— Да помолчи ты, Ликанд, — оборвал его колдун, — ещё ничего не пропало. Завтра снова будет собрание родов, будут решать, когда выступать. Я скажу, что Высший, Восседающий на Солнце разгневался из-за участия в битве чужака, поэтому, мы проиграли. А затем постараюсь сделать так, чтобы Леманот и его Лайкон погибли. Тогда ничего не помешает возглавить род моему Лайдуну, а вы будете заседать в совете рода.

— Не бывать этому, проклятый колдун, — в яме вдруг зазвенел тонкий девичий голос, — отца ты не погубишь, он раскусит твою подлую душу. А ты сам станешь мерзким и противным ликхом.

— Заткни ей рот, Ламордонет, — распорядился колдун, — пусть не мешает нам. Ты можешь думать, Лейни, что хочешь (Акаландан злорадно засмеялся), но всё будет, как я задумал. Вот, Ликанд, еда и питьё. Осталось потерпеть немного, всем я сказал, что вы серьёзно больны, вас нельзя беспокоить. Скоро мы добьёмся своего. А если она будет шуметь, можете прикончить её. Я думал, что она будет молчать, но, видимо, ошибся.

«Ах ты, подлый колдун, — в душе у меня всё кипело, — сколько людей может погибнуть из-за его властолюбия. Так вот кто всё затеял и похитил Лейни. Надо что-то делать, но что?» Лихорадочно соображал, но времени на раздумья не было. В это время показалась голова колдуна, я спрятался в кусты. Тот огляделся и задвинул куст на место. Идти за колдуном было опасно, к тому же, он мог бы настроить против меня весь род, ведь я чужак, из близких друзей только Оозорван, а колдун пользуется большой властью и влиянием. Надо освободить Лейни, вдруг с ней что-то сделают эти два подонка, пока её будут искать. А если смогу её освободить, тогда всё раскроется, она сама расскажет, как было дело. Как только Акаландан ушёл, я сразу негромко крикнул около куста: