Оракул - [11]

— Это в каком же смысле нечисто? — не уловил связи между детективными сериалами и местными реалиями Кузнецов.

— Ладно, мужики, только вам и только под большим секретом, — Митрофанов понизил голос почти до шепота, — но так, чтобы никому в округе ни полслова. Скажут, шизанулся Ванька, допился до зеленых чертиков.

— Ты про свои полеты на тарелке, что ли?

— При чем тут тарелка?! — отмахнулся Митрофанов. — Про инопланетян я выдумал, конечно. Тут, брат такое, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Шел я месяц назад лесом. Врать не буду, сильно поддавши был. С кем пил и куда ходил, вам знать необязательно. Короче: выворачиваю я с лесной тропы на проселочную дорогу, это аккурат напротив Епихина колка было, и вот она прямо напротив меня останавливается.

— Кто она — тарелка?

— Какая тарелка? Карета! Самая натуральная, такая, как в кино про прежнюю жизнь. И кони — прямо загляденье. Целых шесть штук. Можете представить степень моего недоумения. Я, естественно, застыл как истукан на обочине и челюсть отвесил. Тут два хмыря ко мне подскакивают, фуражку с моей головы наземь сбрасывают и орут благим матом, кланяйся-де, холоп, матушке императрице. Загнули они мне салазки — не хочешь, да поклонишься. А из повозки вылезает расфуфыренная пава и благосклонно мне кивает. Чьих, говорит, ты будешь? Я вежливо отвечаю, что Митрофановы мы, потому как скрывать мне нечего. Человек я в округе известный, и не скажу даже, что только с плохой стороны. Баньку кому-то построить или печку сложить, это мы запросто.

— Ты рули к императрице, — попросил Аполлон.

— Передай, говорит, графу, Митрофанов сын, что через месяц я его навещу, пусть-де готовится к встрече. Села она, значит, в карету, хмыри с саблями вскочили на коней, кучер взмахнул хлыстом, и только пыль по дороге заклубилась.

— Мастер ты, Иван, байки рассказывать, — засмеялся Колян.

— А твой монгол на коньке-горбунке тоже байка?

— Монгол был натуральный, — обиделся Ходулин. — Кино у вас, наверное, поблизости снимают.

— Я тоже так подумал. Пошутили, мол, артисты над простым человеком. Но тут такое дело, мужики, дворец-то действительно восстановили. Буквально за месяц из руин подняли. Прямо скажу, не наши темпы.

— Какой еще дворец? — удивился Ярослав.

— Графский, — охотно пояснил Иван. — Его в семнадцатом году наши деды по камешку раскатали. Погорячились, с кем не бывает. А графа этого еще в восемнадцатом веке пришили. С тех пор он никак успокоиться не может, все бродит и бродит по округе.

— Двести с лишним лет бродит? — не поверил Аполлон.

— Ну, посмейся, посмейся, — Митрофанов тряхнул головой. — Люди вы городские, вам наших проблем не понять.

— Может, графские развалины какой-нибудь новый русский восстановил? — Ярослав пожал плечами. — Сейчас это модно. Где этот дворец-то?

— На холме. Колян знает туда дорогу.

— А что там восстанавливать? — удивился Ходулин. — Там же от дворца три обросших мхом камня остались.

— А я о чем тебе говорю?! Новый ты русский или старый, но не бывает такого, чтобы за месяц такой домище отгрохать. А главное, никого к дворцу не подпускают. Я сунулся было, так на меня двух кобелей натравили. Еле ноги унес. Костя Кривцов считает, что это не простые кобели, а оборотни, но за его фантазии я ручаться не могу.

— Кривцов тоже был у дворца?

— Народ у нас любопытный, всем хочется посмотреть, кто это так ударно трудится за высоченным забором.

— Ну а про Катюшу что скажешь?

— Ходулинская порода. А у них, да простит меня Колян, все бабы ведьмы. И далеко не в переносном смысле. Я ведь к Ефросинье сватался, прежде чем на своей мымре жениться.

Она хоть и постарше меня чуток и замужем к тому времени побывать успела, но красивше ее бабы ни в нашем селе, ни в соседних не было. В самый последний момент заробел. Икота на меня напала. Как взгляну, бывало, на Ефросинью, так слова не могу сказать, икаю беспрерывно.

— Я тебя умоляю, Иван, — поморщился Колян. — Что ты все выдумываешь.

— Императрица обещала наведаться к графу через месяц. Аккурат сегодня срок истекает. Так что сами решайте, мужики, а я вам в этом деле не помощник. Нервишки в последнее время разболтались, спасу нет.

Ярослав, разумеется, Митрофанову не поверил. Одно он только не мог отрицать — байки деревенский Ванька рассказывать умеет. Чего он только не наворотил. И ведьмы, и оборотни, и граф, убитый двести лет назад, и даже императрица. Пока что реальностью был только дворец, который кому-то зачем-то потребовалось восстановить в рекордно короткие сроки. Сами по себе темпы восстановления впечатлили не только Митрофанова, но и Ярослава, однако в отличие от деревенского печника, городской детектив никакого особого чуда в этом не увидел. Были бы деньги. При желании и соответствующем материальном стимулировании за месяц и не такое можно соорудить. Но в любом случае с владельцем дворца следует разобраться. Скорее всего, это он со своими подручными чудил в ночном лесу.

— Ладно, пошли, — предложил Ярослав, поднимаясь с крыльца. — Узнаем, кто в том тереме живет.

Аполлон выразил горячее желание сопровождать детектива, Ходулин же впал в унылую задумчивость. Пока приятели шли по селу, он не проронил ни единого слова, предоставив Кравчинскому возможность выражать восхищение народным творчеством.