Опыты мистического света - [18]
Обрываю здесь перевод фрагментов этого удивительного рассказа; дальнейшие описанные состояния заинтересуют скорее феноменологию мистического опыта в целом. Особенность данного опыта состоит в том, что он не был внезапным, а развивался во времени. Не спонтанное озарение, а переход от голубоватой дымки, похожей на дым, к фиолетовым испарениям, а потом к ослепительному золотистому свету. Видение трансформируется, и природа его постоянно меняется: вначале пространство, наполненное фиолетовым светом, простирается по всем направлениям, и автор смотрит во все стороны и видит сквозь стены то, что находится по ту сторону деревенской церкви. После этого опыта он испытывает невыразимые счастье и покой и в этом состоянии безмятежности духа обнаруживает, что свет становится золотистым, и замечает в центре шар; далее он видит миллиарды существ-духов.
За этим видением последовало другое: из его сознания исчезло все, принадлежащее времени и пространству, и осталось только "вечное и нетленное". И сознание, пишет он, "сделало рывок к своему крайнему пределу и перешло в области бесформенного (formless) и несотворенного". В этот момент он не сознавал, что вокруг существует материальный мир, но этот порыв длился лишь несколько секунд, потому что когда он очнулся, еще пели Те Deum. Следует отметить быстроту перехода от одного видения к другому, от ощущения материального света к восприятию чистого трансцендентного мира вне времени и пространства. Это похоже на внезапную мистическую инициацию, пропускающую отдельные этапы.
Об аналогичном, хотя куда более поверхностном опыте рассказывает Уорнер Аллен в своей книге "The Timeless Moment" (1946); этот опыт был пережит между двумя последовательно звучавшими нотами Седьмой симфонии Бетховена, хотя автор не переставал сознавать, что слушает музыку. Вот описание Уорнера Аллена: "Я закрыл глаза и заметил серебряный свет, который принял форму круга с источником в центре, который сверкал ярче остального. Круг превратился в световой тоннель, начинавшийся из далекого Солнца и впадавший в сердце «Я» (the heart of the Self). Тоннель тащил меня быстро и мягко, и по мере того, как я продвигался вперед, свет из серебряного становился золотым. Мне показалось, что я черпаю силу из безбрежного моря могущества, и я испытал чувство растущего покоя. Свет стал более сверкающим, но не ослепительным и не пугающим. Я добрался до места, в котором уже не существовало времени и движения. <…> Я растворился в Свете Вселенной, в Реальности, блистая как огонь, оттого, что ее познал, но в то же время не переставая быть отдельным существом и самим собой, растворился, как капелька ртути в мире, но тем не менее существовал отдельно, как песчинка в пустыне. Покой, превосходящий понимание, и трепещущая энергия созидания находятся в Центре <…> там, где примиряются все противоположности".[153]
Этот опыт представляет, прежде всего, интерес метафизического порядка: он приоткрывает нам парадокс существования одновременно во Времени и вне Времени, — некоторым образом, coincidentia oppositorum;[154] автор сознает, что он — это он, и в то же время растворен во вселенной, он обладает вместе личным и надличностным сознанием, и в то же время ему дается откровение об онтологическом центре, об Urgrund, где примиряются противоположности. Преамбула к этому откровению — световой туннель, соединяющий «Я» с удаленным Солнцем, — сама по себе заслуживает исследования. Однако мне пора перейти еще к одному тексту, необычайно поучительному, поскольку его автор — одновременно и добросовестный наблюдатель, и просвещенный мыслитель. В самом деле, К.Х.М. Уайтмен, профессор математики в Кейптаунском университете, прекрасно разбирается в метафизике и в мистической теологии Запада и Востока, а также располагает множеством личных наблюдений над различными парапсихологическими состояниями.
