Опыт прозрения. Простое практическое руководство к буддийской медитации - [6]

Второй шаг Восьмеричного Пути — правильность мысли. Это означает свободность мыслей от деспотизма желаний, от злой воли, от жестокости. Покуда ум привязан к чувственным желаниям, он будет тяготеть к внешним объектам, к удовлетворению внешних устремлений, однако эти внешние цели не могут, в силу их изменчивой природы, приносить полного удовлетворения. Возможно лишь кратковременное переживание удовольствия, после которого жажда чувств с механической неизбежностью возвращается. Этот бесконечный цикл непогашаемого желания чувственных радостей держит ум в постоянном беспокойстве и смятении. Освобождение мысли от чувственных желаний не означает, однако, их подавления или внушения себе, что их нет. Ведь если желание подавлено, оно, как правило, проявится в другой форме. Равным образом ошибочно отождеств- ляться с любым из желаний при его возникновении и поступать в соответствии с ним. Правильная тактика мысли состоит в отстраненном осознании чувственных желаний и «отпускании» — мягком оставлении их за пределами гравитации ума. Чем больше мы отпускаем, тем менее обремененным становится ум. Из него постепенно уходят тревоги, напряжения, и мы начинаем освобождаться от залежей обусловленности, от паутины чувственных желаний.

Свобода от злой воли означает свободу от гнева. Гнев подобен чувству жжения в нашем уме; а когда он очень силен, то причиняет страдания также и другим. Очень важно уметь осознавать в себе это чувство и отпускать его. Ум благодаря этому возвращает себе легкость и непринужденность, а также и свойственную ему от природы доброжелательность (любящую доброту).

Мысли, свободные от жестокости, — это мысли, проникнутые состраданием, сопереживанием несчастью других и стремлением облегчить чужие страдания. Нам следует развивать склонность к мыслям, чуждым абсолютно даже намеку на жестокость к любому живому существу.

Следующие шаги на нашем пути к далекой вершине связаны с тем, как мы строим отношения в мире, как относимся к окружающей среде и к другим людям. Это принципы, выполнение которых приводит нас в гармонию со всем нашим окружением и помогает установить правильную экологию сознания, в результате чего преодолеваются противоречия с другими и с окружающей нас природой. Первый аспект такого отношения к миру — правильная, должная речь. Должная, или правильная, речь означает отказ от произнесения любой неправды, от клеветы, от языка оскорбительного и грубого. Это призыв произносить лишь такие слова, которые сочетают в себе искренность и полезность и потому создают вибрацию мира и гармонии.

В одном из рассказов о Будде говорится, как он после своего просветления возвратился в город, где еще жила его семья. Многие родственники и друзья, вдохновленные его присутствием, его любовью, состраданием и мудростью, вступили в орден монахов. Тогда-то и Рахула, сын Будды, тоже стал членом этого ордена. И вот до нас дошла знаменитая беседа под названием «Совет Рахуле», в которой Будда, обращаясь к своему сыну, новообращенному монаху, говорит, что ни при каких обстоятельствах, включая даже соображения блага, своего или чужого, не должен он произносить неправды. Важен и велик обет правдивости! Его скрупулезное соблюдение бесконечно облегчает и упрощает все наши отношения. Искренность слова, обращенного к другим, имеет свою вторую сторону — искренность и честность, порой суровую, с самими собой. Бывают такие явления в нашем уме и теле, своеобразные напряжения и неприятные вещи, которых мы предпочли бы не видеть и по поводу которых мы порой неискренни перед самими собой. Правдивость речи становится основой для честности внутренней, при условии которой только и могут начать открываться нашему пониманию вещи. Преодолеваются любые невротические состояния ума, и мы начинаем видеть ясно.

Четвертый шаг по этой тропе на гору — правильное и должное действие. Это включает в себя полный отказ от лишения жизни других существ и стремление причинять как можно меньше страдания другим существам; это непричастность к любому акту воровства, то есть абсолютный отказ от присвоения себе того, чего нам никто не давал или если даваемое приобретено нечестным путем, и мы об этом знаем; и это, наконец, недопущение со своей стороны сексуальных проступков, что в плане нашей повседневной жизни должно пониматься главным образом как непричинение страданий другим из алчности (понимаемой самым широким образом) или из желания для себя приятных ощущений.

Зачастую мы в данный момент не знаем или не осознаем долгосрочных последствий своих действий. Вот рассказ-притча из книги «Гора Аналогий», который иллюстрирует это.

Для людей, поднимающихся на гору, существовало одно правило, по которому выше определенного рубежа нельзя было убивать ни одного живого существа. Все отправлявшиеся вверх на эту гору должны были брать с собой всю необходимую им пищу. Однажды один из таких людей, который поднялся уже намного выше упомянутого рубежа, был застигнут снежной бурей и оказался отрезанным от мира. Три дня находился он в импровизированном убежище, без пищи и тепла, почти замерзая. Снежная буря прекратилась лишь на третий день. И тут он увидел, как из норы вылезает крыса. Крыса была очень старая, и он подумал, что не будет большого вреда, если он убьет ее и съест и, подкрепив свои силы таким способом, спустится затем с горы. Ему удалось как-то изловчиться и убить крысу камнем. Затем он благополучно спустился с горы и совершенно перестал думать об этом. Прошло время, и вот его вызывают на суд горных проводников — людей, отвечающих за состояние этой горы и ведущей на нее дороги. Его привлекают к ответу за убийство крысы, о каковом событии он к тому времени давно уже забыл. Последствия этого, как оказалось, были весьма серьезными. Крыса, по причине своей старости, не могла ловить здоровых насекомых и питалась только больными. Поэтому с ее смертью перестал работать естественный отсев больных насекомых. Болезнь охватила весь вид, и все насекомые вымерли. Но насекомые опыляли и удобряли существенную часть растительности на горном склоне. Поэтому когда насекомые вымерли, то лишенная опыления и удобрения растительность стала сходить на нет. Но растительная жизнь горного склона удерживала почву. Началась эрозия. В конечном счете, произошел большой оползень и погреб под собой многих людей, взбиравшихся на гору; к тому же на долгое время оказалась заблокированной тропа. А ведь все это результат, казалось бы, незначительного события — убийства старой крысы.