Опыт предпринимателя - [4]

Я – член сборной Союза! Но это не только честь, но и неимоверные нагрузки, полное самоотречение! Все наше время – сплошные тренировки. Разница лишь в том, что одну часть года мы тренировались по летнему варианту, а другую – по осенне-зимнему.

Сначала познакомлю вас с осенне-зимним режимом. Подъем в шесть утра. Если это поздняя осень или зима, то на дворе еще темная ночь. Не хочется, не только вставать, но даже шевелиться. Тело наполнено многодневной усталостью, невозможно шевельнуть ни рукой, ни ногой. Ты весь разбит, все болит, мышцы ноют.

Но через силу начинаешь двигаться: одно движение, второе, третье... Поднимаешься, натягиваешь одежду, которая часто оказывается непросохшей, влажной, и выходишь на улицу.

Построение. Тренер сообщает план на день: что делаем, в какой последовательности, какой должен быть пульс. Начинаем с разминки. Первое – бег на десять километров в хорошем темпе. Мы -гребцы, для нас главное – плечевой пояс и спина, но тренеры нагружают наши ноги. Ты должен и на разминке бороться, выкладываться. Ни срезать дистанцию, ни сбавить темп – за нами непрерывно следят несколько тренеров. В конце они отмечают, кто за кем пришел. На отставших могут поставить крест.

...На завтраке съедаешь столько, сколько нормальному человеку хватило бы, наверное, на неделю. Но ты с утра потратил уйму калорий и поедаешь неимоверное количество мяса, сметаны, орехов, меда и других питательных продуктов.

Смотрю на часы: о, еще тридцать минут до первой тренировки! Что делают все гребцы? Бросаются в номер, мгновенно раздеваются догола и укладываются в постель. Даже двадцать-тридцать минут сна – великое благо. Во сне восстанавливаешься гораздо быстрее. Я до сих пор сплю только обнаженным, потому что белье мешает телу дышать, мешает восстанавливаться.

Член сборной команды в принципе не мог сойти с дистанции. Считалось, что если он в состоянии прервать рядовую тренировку, то наверняка подведет команду на соревнованиях, во время предельных нагрузок. Бывали жуткие сцены, когда у кого-то из ребят от перенапряжения начинала идти носом кровь. Никто и не думал останавливаться. К концу дистанции все было в крови – и одежда, и лодка, зато мужество гребца – вне сомнений.

После «десятки», как правило, – занятия со штангой, или плавание, или работа на тренажерах – в зависимости от плана. За тренировку со штангой гребец выжимает общий вес от двадцати до сорока тонн. Например, ложишься с тридцатикилограммовым «железом» на скамейку и по команде тренера ровно за две минуты выжимаешь его от груди сто двадцать раз. Один жим – это два движения, полсекунды вверх, полсекунды вниз. «Железо» имеет инерцию, и спортсмены, чтобы уложиться в норматив, позволяют штанге ударяться о грудь, чтобы она гасила ход и упруго отскакивала от грудной клетки.

Потом переворачиваешься на живот, и уже снизу за те же две минуты сто двадцать раз подтягиваешь штангу весом сорок килограммов. Далее без передышки берешься за гири. Загрузил одну группу мышц, потом другую, третью, четвертую... Упражнения идут потоком, нет возможности расслабиться, передохнуть. Но это только затравка – малые тяжести. Затем до седьмого пота, до звона в висках, до бесконечности упражняешься с тяжелым «железом». И когда небо уже кажется с овчинку, звучит команда грузиться в автобусы. Едем в гостиницу, на завтрак...

Напомню, это только разминка. При этом многие ребята, и я в том числе, перевыполняли задания тренера. Например, выжимали штангу по сто тридцать – сто сорок раз за две минуты. По физической подготовке я всегда был в нашей юношеской сборной лидером.

После короткого сна снова встаешь по будильнику. Без насилия над собой не подняться: тело по-настоящему не отдохнуло, мышцы скованы. Снова построение, получаем задачи на первую тренировку. Обычная норма для гребца на байдарке – проплыть за три часа тридцать километров. Это непрерывная работа. Ты не останавливаешься ни на секунду, накручиваешь на лодке круг за кругом. В этом режиме спортсмены делают восемьдесят-девяносто гребков в минуту. Каждый взмах весла означает перемещение двадцати пяти килограммов груза на метр-полтора. Выходит, гребец сдвигает гору за одну тренировку!

И в голову не придет остановиться, передохнуть. Если ты сломался, значит, ты слабак, на тебя нельзя надеяться. Наоборот, идет страшная рубка: все рвутся вперед, все хотят себя проявить, показать выносливость, работоспособность. Сознание на дистанции выключается. Гребешь на воле, на нервах. Вперед ведет установка: «Я обязан, я не отстану, я не имею права бросить». Гребешь, обливаясь потом, скрипя зубами, срывая дыхание. Главное, доказать: ты – в лучшей форме, ты -железный боец!

Тело, правда, частенько напоминало нам, что мы сделаны из того же теста, что и все люди. С наших, отнюдь не железных задних мест не сходили кровавые мозоли. Гребцы сидят на деревянных скамьях-слайдах и, как велосипедисты, постоянно переносят упор с одной ноги на другую. В минуту таких движений делается восемьдесят-девяносто. Весь день – сплошное трение тела о дерево, причем трение с мощным усилием. Гребца всегда можно опознать не только по сильным плечам и могучему торсу, но и по стертому заду.