Опустошенный север - [6]

Девушка нахмурилась.

— Извини, я пошутил. Хотелось взбодрить тебя. Мы будем проезжать по красивейшим местам. Недалеко от места, где я живу, есть огромное озеро, оно как море. Не грусти любимая, наш путь тяжел из-за большого количества вещей, если бы мы были налегке, то двигались бы быстрее.

— Может нам разделиться с грузом? Ингвар, я устала, да и холодно становится ползти по дорогам.

— Как скажешь радость моя, только не печалься, — держа жену за ладошки и заглядывая в глаза, воин успокаивал её.

— А как вы господин Лерон, не передумали? — спросила Ксения лекаря, на что молодой человек пожал плечами.

— Съезжу, посмотрю, понравится, останусь лет на десять.

— Насколько я понимаю, мы задержимся здесь на денёк, — спросила леди у мужа и, получив подтверждение, продолжила, — дайте весточку господину Фиделю, что вы со мной. Я сегодня тоже напишу несколько писем, и мы их вместе передадим.

После Ксения обговорила с мужем, когда и как она может посылать почту. А за молодого лекаря она теперь считала себя ответственной, узнав, что он племянник её врача в имении. Зная, как господин Фидель ответственно относится к своим подопечным, она уже не сомневалась, откуда такие благородные порывы у парня.

И снова дорога. Телеги остались позади, но без кареты Ксения долго продвигаться не смогла. Не только усталость, а казалось, она растрясла все внутренние органы. Пришлось брать пару дней на отдых. Лерон настаивал на большем, но Ксения перебралась в карету и, обложившись подушками, изнывала, дурела и от души ненавидела путешествия. Под конец пути она, окидывая всех мученическим взглядом, вылезала и, согнув руки в локтях, шла пешком. Сначала над ней подшучивали, она отставала, рядом ехал муж, с тревогой поглядывая на неё. В первый день она с отдыхом прошла около трёх часов, на следующий столько же, а потом четыре, пять и вот уже она шесть часов в день шагает ни на кого не обращая внимания. С перерывами, но бодренько, с приличной скоростью и готова даже дольше шагать, но сложно соотнести свою ходьбу с каретой и движением спутников. В конце концов, по её скромным расчётам, лошадь хоть и движется быстрее, но за один день проходит около пятидесяти километров, а она за шесть часов прошла тридцать. Налегке конечно, но можно и гордиться собой. Внутри болеть всё перестало, застоявшийся жирок разошёлся, да и вокруг всё стало казаться красивее.

И вот настал день, когда все вокруг заволновались. Мужчины устроили повальное мытьё, стрижку, упаковку имеющихся подарков. Когда Ксения сообразила, в чём дело, свободного зеркальца не нашлось.

Через полдня несколько воинов верхом, Ксения с доктором в карете, въехали на территорию усадьбы ярлов Дан.

Глава 2. Семья Дан

Так трогательно, когда весь народ бежит приветствовать давно покинувших родной дом воинов. Радуются и плачут. Слёзы льют все женщины. Одна начала, подруга поддержала и вот уже даже Ксения утирает глаза платочком. Первые порывы обнимашек стихли, наконец, народ начал обращать внимание на девушку с молодым человеком.

— Мама, это моя жена графиня Ксения Орис, с ней наш лекарь господин Лерон.

Землянка приготовилась сказать пару тёплых, пусть и дежурных фраз, но свекровь так ожгла её взглядом, что девушка чуть не споткнулась. Невысокая женщина с заковыристым головным убором, скрывающим волосы, но можно предположить, что она светлая, сжала губы так, что осталась только ниточка и зло ковыряла взглядом прибывшую девицу.

— Мама, поприветствуй мою любимую, — негромко попросил Ингвар, нахмурившись.

Тишина стояла поразительная, всем было ужасно интересно, что старая Даниха устроит прибывшей молодке.

— Будьте гостьей в нашем доме графиня Орис, — выдавила из себя королевское слово свекровь.

— Мама! — возмутился Ингвар, а Ксения горько улыбнулась. Она вспомнила мать Артёма, которая старалась помогать потихоньку и сыну и ей, невестке, вспомнила Софи. Уж та сумела бы изыскано опустить непонравившуюся невестку, творчески-художественно смешать с грязью. А это бесцветное пятно ведёт себя, словно живёт в крепком крестьянском доме, этакая кулачка, снисходящая до батрачки. Жаль. В первую очередь Ингвара, ему тяжелее придётся.

Ксения в меру склонила голову и спокойно ответила.

— Благодарю за гостеприимство, — да ещё и светло улыбнулась. Пусть все видят, кто мегера, а кто зайка пушистая.

Дом был огромен. Бревенчатый, сложный, бестолковый. Большая зала при входе, столы на пару сотен человек, слегка на возвышенности стол для ярла с семьёй. Вместо трона массивные стулья с резными спинками. Всё это напоминало фильмы не средневековья, а более древние времена. Ксения тяжело вздохнула. Приходилось признавать факт, что с каждым днём она удалялась от цивилизации и если бы они ещё проехали, то жить им, возможно, пришлось бы в каком-нибудь чуме.

Ужин затевался с расчётом полностью заполненной залы, а пока молодым выделили покои. Старая комнатка Ингвара и присоединенная к ней клетушка няни.

— Сынок, мы не ждали тебя с женой, — укоряла мама, — помещения надо подсушить, прибрать, вымыть.

— Завтра же, — тихо рычал сын.

— Успокойся, иди отдохни, поешь.

— Мама, вы слышали? — не отставал Ингвар.