Опустошение - [5]

Я впервые в жизни чувствовал ответственность перед собой, перед родителями и понимал, что права на ошибку на этот раз у меня нет.

Когда я сдал все экзамены и ждал результатов зачисления, почти не сомневаясь, что первого сентября я снова получу студенческий билет, неожиданно приехал Артем. Я многократно прокручивал язвительные эпитеты, которыми собирался наградить его при встрече – мне было очень неприятно чувствовать себя обманутым и слабым.

– Привет, гегемон! – радостно произнес он, входя в квартиру, и, не дождавшись ответного приветствия, сжал меня в крепких объятиях. – Знакомься – Илза. Моя будущая жена.

Я даже не сразу заметил его спутницу – Илза была высокого роста, но рядом с огромным Артемом казалась совершенно незаметной, хрупкой и беззащитной.

Илза говорила по-русски с небольшим, но таким ласкающим слух жителя средней полосы прибалтийским акцентом. Не таким ярким, как у Лаймы Вайкуле, но все же очень заметным. На мой взгляд, Илза не была красавицей, но ее обворожительная улыбка и тихая манера говорить напомнили мне героиню Елены Прокловой в фильме «Единственная», с Владимиром Высоцким.

Артем приехал на машине отца и планировал провести целую неделю в Москве.

На следующий день я узнал, что зачислен в институт, Артем и Илза разделили со мной радость поступления.

Несмотря на то что каждый вечер мы проводили в кафе или ресторане, Артем ни разу не позволил мне заплатить за себя, хотя, работая в типографии, я сумел накопить почти четыреста рублей.

В сложившихся обстоятельствах я решил, что о невозвращенных пятидесяти рублях поднимать вопрос не следует.

– Ты знаешь, – говорил Артем, – я не люблю Москву, она очень серая, не подходит для жизни.

– Почему? – удивился я, – все стремятся сюда, тут театры, музеи, стадионы.

– И при этом тут некрасиво и неуютно, – продолжал он. – Красная площадь, конечно, впечатлит любого, но, кроме нее, у вас и правда ничего интересного. Рига и Таллин, Киев, Ленинград, Львов – эти города действительно красивы. Я никогда ни при каких обстоятельствах не соглашусь здесь жить.

Артем говорил, что надо открывать свое дело. Правительство приняло закон об индивидуальной трудовой деятельности, и впервые со времен НЭПа можно было легально заниматься мелким бизнесом.

– Я думаю сделать свой игровой клуб, – говорил Артем, – или цех по пошиву одежды, или маленькое кафе.

– А где ты возьмешь на это деньги? – удивлялся я.

– У отца или ссуду в банке.

Однако мои мысли были заняты новым институтом, и идея собственного бизнеса меня не заинтересовала.

Илза и Артем уехали, не забыв пригласить на свадьбу.

1990. Май

Артем неожиданно позвонил в конце мая девяностого года.

– Привет, что делаешь?

– Ищу возможность заработать миллион, есть что-нибудь на примете?

– Считай, что нашел. Послезавтра приезжай в Шереметьево, встречай. Только не в первое, а во второе, я прилетаю из Монреаля. – Он назвал номер рейса и примерное время прибытия в Москву. – Да, и такси возьми сразу от дома, а то в Шереметьеве ломовые цены.

Ожидая Артема в зале прилета аэропорта, я жалел себя. Меня не покидала мысль, что настоящая жизнь проходит мимо. Существуют другие города, другие страны, машины, но все это находится на другой планете, куда мне никогда не попасть.

Как и большинство моих знакомых, я выбрал для себя другую жизнь – учеба, распределение, карьера.

Конечно, женившись на втором курсе, я осложнил и без того непростую жизнь московского студента дополнительными обязанностями – мне приходилось постоянно подрабатывать везде, где это было возможно.

Моя жена Элла училась со мной в одной группе. Мы очень понравились друг другу с первого дня знакомства и вскоре начали жить гражданским браком в нашей большой квартире. Ее родители жили в Александрове, небольшом городе в ста сорока километрах от Москвы. Там она провела свое детство, закончила школу и оттуда сбежала в Москву при первой возможности, но это ни в коей мере не ставило под сомнение искренность наших отношений.

Я вернулся мыслями к Артему. Я не знал, что он улетал в Канаду, мы никогда не говорили об этом, и поэтому новость о его возвращении из Канады прозвучала для меня примерно так же, как будто он возвращался с Марса.

Последним делом Артема в Риге были игровые приставки, которые можно было через декодеры подключать к советским цветным телевизорам. Игра была записана на обычную магнитофонную кассету, загружалась не меньше десяти минут, часто давая сбои, что, впрочем, не мешало популярности игровых клубов, которые, как грибы после дождя, открывались во всех городах Союза.

Приставки Артем привозил из Польши, а распространители продавали их в салоны.

Одним из таких распространителей был я.

Связана ли поездка в Канаду с игровыми приставками или беспокойный ум Артема снова разрабатывал новую золотую жилу – мне предстояло выяснить через несколько минут.

Артем вышел из зоны прилета международного аэропорта Шереметьево в новой кожаной куртке, джинсах и идеально белых кроссовках. На мой взгляд, выглядеть лучше было невозможно.

– Привет, выпьем кофе или сразу в город поедем? – спросил Артем.

– Наверно, лучше в город, Элла уже ждет, обед готов, – ответил я.