Опущенная - [9]

— Нашу?

— Ты и я. А Сева пусть занимается глупостями.

— Глупостями?

— Он еще молодой. Киножурнал «Хочу все знать» — это про него. Всё и со всеми. А красивых женщин много, глаза разбегаются. И с тобой хочется, и с Олесей, и со всеми сразу. Но со всеми не получится, а с вами двумя разом — запросто…

— Как это запросто? — возмутилась Настя.

Она с трудом представляла, как это можно спать в одной постели втроем. Она с одной стороны, Олеся с другой, все голые, все в движении… Нет, это какая-то дикость.

— В фантазиях возможно все.

— Да нет, ты не так понял. Он хочет со мной и с Олесей по очереди…

— Ты не знаешь, что у него там в фантазиях. А он сейчас живет фантазиями. Ты не знаешь, а я знаю, сам через это прошел. И понял то, что ему еще только предстоит понять.

— И что ты понял?

— Я дошел до нулевого меридиана. И в минус жить больше не хочу. Буду жить в плюс…

— А Сева живет в минус?

— Я больше не хочу говорить о Севе, — твердо сказал Женя.

— Я хочу.

— Ты можешь о нем думать, — пожал плечами он. — Но не вслух.

Настя удивленно глянула на него. С чего это вдруг он стал устанавливать порядки? Но вслух она ничего не сказала.

«Девятка» свернула к ее дому, Настя это заметила и велела остановиться. Маме совсем не обязательно видеть, как она выходит из машины.

А выходить из машины не хотелось. Здесь так тепло. И еще ей нравилась атмосфера волнующего спокойствия. Женя говорил удивительные вещи, но при этом ей совсем не было страшно. И ее даже не покоробило от мысли, что одна женщина может провести ночь в постели с другой.

— Предлагаю культпоход в кино. — Женя улыбнулся, но взгляд остался серьезным.

— Сейчас?

— Я заеду за тобой через два часа. Форма одежды — вечерняя.

— Это как?

— Я хочу, чтобы ты выглядела лучше всех.

— Но я не хочу в кино.

Женя как будто почувствовал ее неуверенность. Одним полушарием она говорила «нет», другим думала — «да». А вектор нулевого меридиана показывал на кинотеатр «Аврора».

— У тебя осталось два часа.

Женя вышел из машины, открыл дверь, подал руку. А руку он держал твердо, жестко, хотя, казалось, и без видимых усилий. У Насти возникло чувство, будто она оперлась на самые настоящие перила. Можно сказать, Женя подставил ей свое крепкое мужское плечо. И она оценила это. Поэтому на свидание надела свое самое лучшее платье. Не забыла и кожаный плащик. А шляпку оставила дома, зато распустила волосы. И сама распустилась — как цветок навстречу солнцу. Но светить ей будет Женя. А Сева…

Настя оставила Севе шанс. Если он позвонит, скажет, что хочет быть с нею, она его простит и останется дома. Но Сева не позвонил. И, открывая дверь, Настя мысленно послала ему прощальный привет. А переступая порог, почувствовала стартовое волнение. И сердце ухнуло, как парашютист — в свободное падение. И неизвестно, раскроется парашют или нет.

Женя ждал ее на том самом месте, где они расстались пару часов назад. Как будто и не уезжал никуда. Он стоял возле машины и курил. Увидев Настю, он улыбнулся, удивленно повел бровью, давая понять, что заинтригован.

— Я знал, что ты сразишь меня наповал, — сказал он, открывая дверь.

— Наповал не надо, — улыбнулась она.

— Почему? — спросил он, усаживаясь за руль.

— Мне больше нравится, когда ты стоишь.

— Ты думаешь о постели?

— Я?! О постели?! — вскинулась Настя.

Но удивления не было. Она уже привыкла к таким вот кувыркам в разговоре с Женей.

— Не хочешь, чтобы я с тобой лежал, — усмехнулся он.

— Если не хочу, то какая может быть постель?

— А может, и хочешь?

— Ты назвался серьезным человеком.

— Я сама серьезность, — кивнул он. — Поэтому мы едем ко мне домой.

— Это что-то новенькое.

— Новенькое. В твоей жизни новенькое. И ты должна пощупать это своими руками. В смысле, ты должна убедиться в том, что мой дом — типичное жилище холостяка. Ты должна знать, что я еще молодой и уже не женатый.

— Уже?

— Давно это было. Рано женился, рано развелся… Дураком был.

— Потому что развелся?

— Потому что женился…

— Не хочу я к тебе домой.

Женя промолчал, а машина продолжала ехать — в сторону центра. Неожиданно он свернул к одному из множества однотипных частных домов, окнами выходящих на оживленный тротуар. Сразу за этим кварталом начинался главный в городе проспект, разделенный каштановой аллеей.

Женя остановил машину, заглушил двигатель, вышел. Настя думала, что он откроет дверцу с ее стороны, но его куда больше интересовала калитка. Она видела, как он вставил в замочную скважину ключ, открыл калитку и скрылся во дворе. А калитка осталась приоткрытой.

Она ждала его минуту, две, пять, десять. А он все не появлялся. Настя пожала плечами, вышла из машины, приблизилась к калитке. Постояла немного и зашла во двор.

Двор узкий, под навесом из винограда, справа — крыльцо дома, слева вход — в летнюю кухню. Дверь в дом открыта.

Во дворе было чисто, уютно, но ничего выдающегося Настя не заметила. А в доме, сразу за дверью она увидела гарнитурную стенку, какие ставят в прихожей. Мебель массивная, но изящная, из натурального дерева. Такую в магазине не купить, такую делают только на заказ. На стенах дорогие свежие обои. Настя залюбовалась, задумалась и вздрогнула, когда открылась дверь.