Opus Dei - [46]

Монсеньор Фернандо Окарис, генеральный викарий Opus Dei, в интервью 2004 года объяснял свое понимание идеи богосыновства:

«Эта идея должна быть истинной для каждого христианина, она не является специфической идеей Opus Dei. Для нас характерно только то, что святой Хосемария нас подтолкнул, попросил поставить эту идею в центр нашего христианского сознания. Что это означает? По существу, это предполагает, так сказать, жизнь в постоянных молитвах, а не только в какие-то специальные моменты. Это поддерживает своего рода сверхъестественный инстинкт доверительного и спокойного обращения к Богу с просьбами о помощи, о прощении грехов и слабостей или с благодарностью. Дух сыновства подразумевает доверие и веру в Бога и отрицает «страх» перед Богом в отрицательном смысле этого слова: не в библейском понимании «страха Божиего», означающем уважение и любовь, но «страха» обидеть Господа, которого мы любим. В результате наша духовная жизнь проходит в спокойной, мирной, доверительной атмосфере».

Окарис также сказал, что понятие богосыновства имеет важное значение для работы. «Оно побуждает нас рассматривать свою работу как самостоятельную деятельность, вне зависимости от обстоятельств. Так сказал Основатель. Задачи служащего крупной компании кем-то заранее определены, но их выполняет он, это его работа, потому что он делает это для Бога. С общечеловеческой точки зрения он не является хозяином, он не решает сам, что сделать. Однако это его работа, потому что, в конечном счете, это работа Бога».

В конце Окарис сказал еще об одном значении богосыновства: «Идея богосыновства также подразумевает изменение наших собственных возможностей и собственной несостоятельности. Богосыновство порождает атмосферу возвращения к Богу с доверием и искренностью. С догматической точки зрения это не является чем-то новым. Но воплотить это в жизнь, сделать сущностью христианства — тяжелая обязанность».

Сам Эскрива в своих произведениях и проповедях обрисовал пять главных следствий из идеи богосыновства.

• Первое: если быть сыном или дочерью Господа означает, что каждый христианин в известном смысле ipse Christus, или «сам Христос», тогда все, что делает христианин, — часть спасения мира. Как мы уже поняли, для Эскрива это относится не только к трагическим событиям Страстной недели, но и к долгим годам мирных трудов в мастерской Иосифа. Когда Христос работал над изготовлением стола, это тоже было частью спасения всего сотворенного мира. В числе других вещей подразумевается, что он, вероятно, мог делать потрясающие столы. Это, несомненно, обращает наше внимание на ремесло и его детали. Таким образом, даже самые простые мирские дела, увиденные в аспекте богосыновства, приобретают необыкновенную значимость.

• Второе: нравственные последствия того, что человек — Божье чадо. Если христианин — это еще один Христос, это налагает на него обязательства соблюдать высокую мораль и нравственность. Иоанн Павел II называет это «христианской антропологией». Вы представляете себе, что такое на самом деле человеческая жизнь, поэтому ощущение себя сыном или дочерью Господа привносит в эту жизнь чувство достоинства, которое, в числе других вещей, устанавливает некие границы дозволенного. Например, это делает морально неприемлемыми аборты, клонирование или эвтаназию не потому, что так говорит церковь, или потому, что это будет иметь социально негативные последствия, а потому, что все это подразумевает отсутствие внутреннего достоинства жизни. Более фундаментально это означает, что любое взаимодействие с другим человеком — это столкновение с Божиим чадом, поэтому ко всем людям следует относиться с уважением и сочувствием.

• Третье: богосыновство плавно переходит в то, что в Opus Dei называется апосталатам, а в менее политически корректные времена было известно как «прозелитизм». Идея заключается в том, что если каждый человек — чадо Божье и еще один Христос, то чем больше люди знают о том, к чему это ведет, и чем более полно проявляют свою индивидуальность, тем они богаче. «Завоевание душ» для Христа, для церкви и, если возможно, для Opus Dei считается главным приоритетом.

• Четвертое: осознание богосыновства должно вызывать счастье, подлинную удовлетворенность жизнью, которые основаны на реалистичной оценке положения, а не на кратковременной эйфории. Эскрива писал: «Наш путь — это путь радости, преданной верности в служении Богу. Наша радость — это не глупая оживленная улыбка, вызванная физическим благополучием. У нее глубокие корни… Радость — это неизбежное следствие богосыновства, осознания, что мы любимы своим Божественным Отцом, который приближает нас, помогает нам и всегда нас прощает». Действительно, посетители центров Opus Dei обычно бывают поражены радостью и весельем, царящим в этих местах. Многим людям это кажется очень ярким и заразительным, тогда как критики утверждают, что эти проявления неестественны и принудительны.

• Пятое: Эскрива связал идею богосыновства с более привычной реальностью — Крестом. Он так размышлял о «сиянии» 1931 года: «Господи, ты сделал это так, что я понял: обрести Крест — значит неожиданно встретиться со счастьем, с радостью. И именно поэтому я с большей ясностью, чем обычно, вижу, что обрести Крест — значит отождествить себя с Христом, значит быть Христом, быть сыном Бога». Эта связь между идеей богосыновства и Крестом Господним была для Эскрива очень существенной. Если мы в некоем мистическом смысле тоже сыновья и дочери Бога, тогда мы также предназначены для Голгофы. Вот что он сказал по этому поводу: