Опрокинутый купол - [94]

– Это Роман с Володей на втором курсе, – пояснила Ермашина. – Они его так и не закончили, им прислали повестки из военкомата. После армии Володя, впрочем, восстановился и закончил, а Рома… У него в то время вообще был сложный период: депрессии, запои… Я боялась: выкарабкается ли?

– Значит, Бронцев лечил его от депрессии?

Она поджала губы.

– Не все так просто. Вы знаете, что их взвод попал в засаду в районе Биджента?

– Слышал от Владимира.

– Взвод погиб, только их двоих подобрали позже, тяжелораненых. Так вот, то ли в результате контузии, то ли… Словом, иногда Роману кажется, что он сам тоже был убит – там, под Биджентом. А здесь, сейчас живет кто-то еще… Нечто вроде эфирного двойника.

– Он в самом деле верит в это?

– Не думаю. Скорее, он принял версию Марка – за неимением лучшей.

– Идею насчет двойника высказал Бронцев? – Борис покрутил головой. – Если у парня проблемы, то ему нужен квалифицированный психиатр, а не шаман с самодельным дипломом. Впрочем, это не мое дело… Так вы не .знаете, что же произошло на самом деле?

– Он не говорит. Только повторяет иногда: «Я видел свой труп». И больше ничего.

«Я видел свой труп, – сказал Владимир Шуйцев, глядя куда-то сквозь стену, сквозь фотографию в вестибюле музея (еле слышный шепот под гулкими сводами). – Множественные ранения в грудь и живот, после такого не выживают…»

Он невольно вздрогнул, когда щиколотки коснулось что-то мягкое, урчащее и, как бы это сказать, наэлектризованное. Маргарита Павловна нагнулась и подхватила на руки мохнатое черное чудище. Кот фыркнул, посмотрел изумрудными глазами и зевнул во всю свою розовую пасть.

– Феликс, – узнал Борис. – А я думал, куда он исчез… Значит, вы взяли его к себе?

– Жалко оставлять, – слегка виновато сказала экономка. – Пропал бы один в квартире. У Марка он служил чем-то вроде талисмана на счастье, оберега по-старинному. Только все равно не уберег.

«Жаль, он не умеет говорить, – в который раз подумал Борис. – Вот кто видел убийцу… И ведь не молчит – мяучит, урчит, мурлыкает, пытается что-то сказать, да мы не понимаем. – Представилась вдруг обитель „ведуна“ – как бы снизу, в том ракурсе, в котором видел ее Феликс. Дверь на кухню полуоткрыта: убийца уже в квартире, ничего не подозревающий экстрасенс кричит из ванной: „Филя, паршивец, где тебя носило?“ Полупустая миска с „Вискасом“ на полу. – Почему-то эта злосчастная миска еще в первый раз зацепила мое внимание: неужели кот, почуяв в квартире чужого, сразу бросился к еде? А если и так (черт ее поймет, кошачью психологию), то почему не съел все? Вывод напрашивается: Феликса кто-то спугнул. Чужой запах, присутствие постороннего…» И – Борис чувствовал, но не мог объяснить – эта догадка ассоциировалась с этой фотографией на стене, где двое счастливых студентов-художников на ступеньках своей альма-матер, и девушка в очках, и пальма в кадушке у экстрасенса…

– На каком отделении они учились?

– Художественная реставрация, – откликнулась Маргарита Павловна. – Редкая специальность. Жаль, Рома не захотел восстанавливаться, у него был настоящий талант.

Глава 17 КТО-ТО ВНУТРИ

Он находился в странном месте: будто внутри какого-то механического чудовища, местами – на уровне глаз – совершенно прозрачного, и из его нутра сквозь частые водяные капли была видна гладкая дорога и ельник по обеим ее сторонам. Чудовище, тихо и сытно урча, мчалось вперед так быстро, что деревья слева и справа сливались в одну черную полосу на черном небесном фоне.

Ольгес, еще в пору раннего ученичества твердо решивший ничему не удивляться, не удивился и теперь: мало ли в каких далеких мирах способна путешествовать душа. Однако он не выдержал и спросил:

– Где я?

– Скорее, не где, а когда, – возник в голове голос Патраша. И замолчал – да разве он объяснит когда-нибудь по-человечески?

Он держал руль с небрежностью опытного водителя. Тихо звучала музыка (вспомнилось непонятное слово: приемник), лента шоссе послушно стелилась под колеса… Съемочный день был закончен (суета сует и нервотрепка, ничего общего не имеющая с тем, что гордо именуется творческим процессом). Назавтра объявлен перерыв, можно валяться в постели хоть до полудня, благо братец с утра отбывает на службу…

Три фигуры верховых выплыли из тьмы так неожиданно, что он не испугался и не удивился (опять!). Глаза смотрели на дорогу, нога спокойно давила на газ… А всадники плавно опустили копья и синхронно взяли разгон. Он, глядя вперед, все не мог осознать, что происходит, лишь в последний миг древний инстинкт самосохранения заставил резко затормозить, бросить руль влево до отказа и рвануть из «бардачка» пистолет… Кажется, он кричал. Все тело будто опустили в кипяток, раскаленный туман опутал голову, проник в нос и горло. Ольгес отчаянно рванулся вверх. чувствуя, что сейчас задохнется.

Спокойно, приказал властный голос из небытия. Все хорошо, никто тебя не тронет. Ты возвращаешься.

Он очнулся достаточно быстро: приобрел некоторый навык. Видимо, какой-то уголок сознания все еще пребывал в том, сопредельном, мире, потому что возникла нелепая мысль: «Черт, как бы не заделаться наркоманом. Старый хрен, конечно, великий колдун, кто убудет отрицать… Но, чтобы меня погрузить, он явно использует какую-то траву, натуральное дурманящее средство».