Опричнина - [107]
Таблица 7
Уменьшение состава Боярской думы не дает оснований для вывода о падении ее роли в политической жизни страны: в годы малолетства Ивана IV, когда дума была всесильна, ее численность была невелика, а расширение состава бояр и окольничих во время Избранной рады привело к уменьшению значения феодальной аристократии в центральном аппарате. Княжеская прослойка в думе 1565–1572 гг. почти не уменьшилась. В конце 1564 г. из 43 думцев было 25 князей, т. е. 58 %, а к концу 1572 г. на 27 членов думы приходилось 14 князей (52 %). При этом опричная дума была не менее аристократичной, чем земская (среди восьми опричных бояр к концу 1572 г. только двое не носили княжеского титула). Правда, В.Б. Кобрин приходит к противоположному выводу[1825]. Но он, на наш взгляд, непомерно расширяет состав опричной думы. Кроме бояр и окольничих он туда включает шесть думных дворян, одного кравчего, одного оружничего и М.Т. Черкасского, который боярином не был. Если не учитывать этих девяти лиц (из 28 опричников, упомянутых Кобриным) и ограничитья только боярами и окольничими, то о меньшей аристократичности опричной думы говорить никаких оснований не будет.
Усиление экономической и политической роли дворянства привело к сложению новых думных чинов — «думных дворян» и «думных дьяков». Их оформление относится ко второй половине XVI в.[1826], однако зарождались эти чины еще с конца XV в. В марте 1564 г. думными дворянами («дворяне, которые в думе живут») были князь А.П. Телятевский[1827], князь П.И. Горенский[1828], П.В. Зайцев[1829], И.С. Черемисинов[1830], Ш. Кобяков[1831].
В мае 1570 г. думными дворянами впервые были опричники Петр Васильевич Зайцев, Малюта Лукьянович Скуратов-Бельский[1832], Василий Григорьевич Грязной[1833] и Иван Федорович Воронцов[1834]. Возможно, к концу 1570 г. были думными дворянами также князь С.Черкасский, В.Ф. Ошанин и Василий Михайлович Пивов[1835]. Уже зимой 1571 г. думным дворянином был опричный печатник Роман Васильевич Алферьев[1836] В отличие от бояр и окольничих думные дворяне происходили из состава неродовитого дворянства и были обязаны возвышению своей выслугой.
Судьба всех этих лиц была разная. Некоторые из них поплатились жизнью. Так, П.И. Горенский попал в опалу и был казнен в период создания опричнины (в начале марта 1565 г.). Казнен был опричник И.Ф. Воронцов. В связи с «новгородским изменным делом» 1570 г. постигла казнь и П.В. Зайцева. Но что более характерно — это близость думных дворян к опричному двору Ивана Грозного. Не случайно в их числе были видные опричники Малюта Скуратов и Василий Грязной. Именно из состава опричников и формировались думные дворяне 1566–1572 гг.
По январскому указу 1565 г. Иван Грозный передавал Боярской думе во главе с И.Д. Вельским и И.Ф. Мстиславским все текущее управление страной на территории земщины[1837]. И действительно, А. Шлихтинг писал, что царь «держит в своей милости князя Бельского и графа Мстиславского… говоря так: «Я и эти двое составляем три московские столпа. На нас троих стоит вся держава»[1838]. По указу 1565 г. бояре должны были докладывать царю и решать вместе с ним только «ратные» или «земские великие дела». Уже в этом заложено было то основное противоречие в организации управления, которое опричнина не смогла преодолеть. Направленная против остатков политической раздробленности, опричнина приводила к росту самодержавной власти московского государя. Вместе с тем она укрепляла и позиции феодальной аристократии в стране, ибо вручала в руки ее основного органа — Боярской думы все повседневное управление и суд[1839].
Правда, деятельное участие в посольских делах земской Боярской думы сочеталось с непосредственной и очень активной ролью в дипломатической жизни самого Ивана Грозного и его опричного окружения. Решающее слово по всем вопросам мира и войны принадлежало «государю всея Руси». В опричнине ведались сношения с теми странами, с которыми Иван IV заинтересован был в установлении прочных мирных отношений. В 1571 г. в награду за длительную дипломатическую службу зачислены в опричнину русские послы в Крыму А.Ф. Нагой и Ф.А. Писемский[1840]. Крымские послы, как обратил внимание В.Б. Кобрин, принимались обычно в Слободе. Здесь же и на Вологде предпочитал царь вести тайные переговоры с английскими дипломатическими агентами.
Наиболее ответственная часть дипломатических сношений с другими странами (непосредственные переговоры с иностранными представителями) иногда находилась в руках опричников. Так, в 1566 г. переговоры с польскими послами вели В.М. Юрьев, Д.И. Вяземский и П.В. Зайцев, а в 1567 г. посольство в Польшу возглавлял Ф.И. Умный-Колычев. Но это было отнюдь не всегда. В Швецию в 1568 г. был послан земский боярин И.М. Воронцов, правда, в сопровождении опричника В.И. Наумова, а в 1570 г. переговоры в Москве с польским посольством вели земские бояре М.Я. Морозов и Н.Р. Юрьев.
