Опричнина. От Ивана Грозного до Путина - [94]
Отметим, что и преемники Годунова, при всей разнице между ними – и Лжедмитрий I, и Василий Шуйский – продолжали преследовать Симеона Бекбулатовича, пока наконец Василий Шуйский не «законопатил» его в Соловецкий монастырь, причем под жестким контролем – как выедет и как приедет, «чтобы нам о том ведомо было вскоре»[921]. Только Минин и Пожарский разрешили ему в 1612 г. вернуться в Москву, где он в 1616 г. и умер. А мы спросим: если такие разные люди проявляют в каком-то вопросе единодушие, то, может быть, для этого есть основания? Может быть, дело в том, что «Чингисхана» на Московском царстве не хочет никто?
Короче говоря, повторю: Годунов был далеко не подарок, но минимум две хорошие вещи он сделал – уничтожил завещание Ивана Грозного о передаче престола эрцгерцогу Эрнесту Габсбургу, не дал состояться «Чингисхану Всея Руси» Саин-Булату-Симеону Бекбулатовичу. Кроме того, есть за ним и еще некоторые хорошие дела, об одном из которых теперь и представляется целесообразным поведать.
Как «отменили» «Ивана Грозного № 2»
Бориса Годунова довольно часто пытаются «отмазать» от убийства царевича Дмитрия. Вот, например, В. Д. Чарушников отрицает роль Годунова в убийстве Дмитрия, так как никто не ждал, что Федор останется бездетным, а кроме того, Федор не считал Дмитрия своим наследником как рожденного в шестом (на самом деле – в восьмом, если считать Марфу Собакину. – Д. В.) браке, незаконном с православной точки зрения: православие разрешает жениться не более трех раз[922]. Р. Г. Скрынников тоже пишет, что Дмитрий считался незаконнорожденным, но при жизни Ивана Грозного никто не осмеливался сказать об этом вслух[923]. С. Ф. Платонов на этом основании даже называет его «так называемым «царевичем Дмитрием» (кавычки Платонова. – Д. В.)»[924]. В. Д. Чарушников верит приговору комиссии В. И. Шуйского, которая расследовала обстоятельства гибели царевича, поскольку все показания свидетельствуют, что царевич «набросился на нож», и при этом совпадают[925].
Однако К. Валишевский по поводу последнего обстоятельства отмечает, что показания большей части свидетелей «производят впечатления хорошо заученного урока», а также добавляет, что следователи не то не осмотрели тщательно труп царевича, не то даже вообще его не видели![926]
Что касается бездетности Федора, то к весне 1591 г. брак его с Ириной продолжался уже одиннадцатый год, так что определенные выводы сделать было можно. Возражение по поводу рождения царевича в незаконном браке серьезнее, но и тут при отсутствии других царских сыновей или братьев мог сработать принцип «на безрыбье и рак рыба». В конце концов, не байстрюком же Дмитрий был, Иван Грозный с Марией Нагой таки обвенчались, и Церковь, как-никак, официально разрешила царю жениться более трех раз… Кстати, если Дмитрия считали незаконным, то вот и объяснение того, почему Иван Грозный, как и позднее Борис Годунов, в последние годы правления тоже запрещал жениться князьям Рюриковичам![927] Хотя, возможно, у него это могло быть связано и с планами передачи трона Габсбургам.
Но уж Борис Годунов в любом случае имел намного меньше прав на царство, чем Дмитрий! Кстати, еще в 1586 г., возражая против требований со стороны лидеров антигодуновской оппозиции развода царя Федора с Ириной, тогдашний митрополит Дионисий сказал, что, мол, царь и царица еще молоды и вполне могут иметь детей, а если бы и не было их, то у Федора есть брат Дмитрий (выделено мною. – Д. В.)[928]. Таким образом, Церковь устами своего главы подтвердила законность прав Дмитрия на престол.
С учетом всего этого простая постановка вопроса: «Кому выгодно?» вынуждает признать: выгодно было Борису. Помимо перечисленных, и некоторые другие авторы с этим не согласны. Так, по мнению А. Курганова, Годунову гибель Дмитрия была невыгодна, зато она будто бы открывала путь к престолу… Романовым[929]. Непонятно, каким именно образом Романовы, пусть и родственники царя Федора по матери, надеялись обойти всесильного уже к моменту гибели царевича правителя Годунова… А вот последнему, повторим, убийство Дмитрия было не просто выгодно, но представляло из себя буквально вопрос жизни и смерти.
В самом деле, если Федор был бездетным, а Дмитрий был при всем при том самым законным наследником, то царствовать в будущем предстояло ему. Это не говоря уже о том, что по приходе Дмитрия в совершеннолетие вполне могли найтись люди, которые внушили бы ему (если бы еще надо было внушать…), что слабодушного Федора, вместо которого всем правит временщик, логично «свести» с трона и сесть на царство самому. При этом родственники нового царя по матери – Нагие – конечно, не простили бы Борису прошлого величия, а тем более своего удаления от царя.
