Опиумная война - [144]

— Если вы меня освободите, — огрызнулась она, — я первым делом сожгу вас заживо.

Связь с Фениксом оставалась ее последним преимуществом. Федерация разграбила и сожгла ее страну. Федерация разрушила ее школу и убила друзей. К этой минуте наверняка сровняла с землей ее родной город. Лишь Пантеон остался священным, только к нему у Мугена не было доступа.

Пусть Рин пытают, связывают, избивают и морят голодом, но разум все равно будет принадлежать ей. Бог будет принадлежать только ей. Она скорее умрет, чем выдаст путь.

В конце концов Широ это надоело. Он вызвал охранников, чтобы отволокли пленных в камеру.

— Увидимся завтра, — весело объявил он. — И попробуем снова.

Когда охранники выводили Рин, она плюнула в Широ. Еще один охранник взвалил на плечо Алтана, словно тушу животного.

Рин приковали к стене за ногу, а потом дверь камеры захлопнулась. Рядом стонал и дергался Алтан, что-то неразборчиво бормотал. Положив голову на колени, Рин несла печальную вахту у павшего командира.

Алтан не приходил в себя несколько часов. Много раз он вскрикивал, говорил что-то по-спирски, но Рин не понимала этот язык.

Потом он промычал ее имя:

— Рин.

— Я здесь, — отозвалась она и погладила его по лбу.

— Тебя пытали? — спросил Алтан.

Она подавила рыдание.

— Нет. Нет… Он хотел, чтобы я ему рассказала, научила, как войти в Пантеон. Но я не стала, и тогда он сказал, что будет мучить тебя…

— Наркотик не причиняет боль, больно становится, лишь когда его действие кончается.

И тогда на нее накатило жуткое понимание.

Алтан не услаждал себя, куря опиум. Нет. Только куря опиум, он не испытывал боли. Всю жизнь его терзала боль, всегда заставляя искать новой дозы.

Рин никогда не понимала, насколько тяжело быть Алтаном Тренсином, жить в путах яростного бога, постоянно требующего разрушений, а в это же время равнодушное божество-наркотик шептал в крови обещания.

Вот почему спирцы так легко подсаживались на опиум, поняла Рин. Они использовали наркотик не для того, чтобы вызывать огонь. Просто для некоторых это был единственный способ сбежать от ужасного бога.

В глубине души она давно это знала, подозревала с тех самых пор, когда выяснила, что Алтану не нужны наркотики, как остальным цыке, когда увидела, что глаза у него всегда ярко-алые, как цветы мака.

Алтана нужно было давным-давно запереть в Чулуу-Корихе.

Но Рин не хотела в это верить, ей не хотелось думать, что командир безумен.

Ведь кто она без Алтана?

В последующие часы, когда наркотик покидал его кровь, Алтан страдал. Он потел. Извивался. Так бился в судорогах, что Рин пришлось держать его, чтобы он не поранился. Он кричал. Умолял Широ вернуться. Умолял Рин помочь ему умереть.

— Тебе нельзя умирать, — запаниковала она. — Мы должны отсюда выбраться. Должны выбраться.

Его взгляд был пустым, взглядом побежденного.

— Сопротивление означает муки, Рин. Отсюда не выбраться. Здесь нет будущего. Самое большее, на что можно надеяться, это что Широ устанет и подарит безболезненную смерть.

И тогда Рин чуть это не сделала.

Ей хотелось прекратить его страдания. Она не могла смотреть, как он мучается, не могла видеть, что человек, которым она восхищалась с первого взгляда, стал таким.

Рин опустилась на колени перед его неподвижным телом и обхватила за шею. Ей нужно было лишь нажать сильнее. Выдавить воздух из его горла. Выпустить жизнь с последним вдохом.

Он бы даже не почувствовал. Он почти ничего больше не чувствовал.

Даже когда ее пальцы обхватили шею Алтана, он не сопротивлялся. Он хотел, чтобы все закончилось.

Один раз она уже это сделала. Убила его подобие в обличье чимея.

Но тогда Алтан боролся. Тогда он был опасен. А сейчас — нет, он был лишь трагическим и ясным свидетельством того, что все герои неизбежно ее подводят.

Оказалось, что Алтан Тренсин не такой уж непобедимый.

Он хорошо умел выполнять приказы. Ему велели прыгать — и он взлетал. Велели драться — и он уничтожал все вокруг.

Но без цели и командующего Алтан был сломлен.

Пальцы Рин напряглись, она задрожала и резко оттолкнула обмякшее тело.

— Как поживают мои дорогие спирцы? Готовы к новой встрече?

У камеры стоял радостно улыбающийся Широ. Он пришел со стороны лаборатории на противоположном конце коридора, в руках он нес несколько круглых металлических контейнеров.

Рин и Алтан не ответили.

— Хотите знать, для чего эти канистры? — спросил Широ все тем же неестественно радостным тоном. — Есть догадки? Дам намек. Это оружие.

Рин хмуро взглянула на доктора. Алтан уставился в пол.

— Это чума, дети мои, — продолжил Широ как ни в чем не бывало. — Вы же знаете, что это? Сначала потечет из носа, потом на руках, ногах и в паху вздуются большие язвы… Вы умрете либо от боли, когда они вскроются, либо от отравы в крови. От чумы умирают долго. Но это было в прежние времена. В Никане давно уже нет чумы, верно?

Широ постучал по металлическим контейнерам.

— Нам понадобилась куча времени, чтобы выяснить, как она распространяется. С помощью блох, можете себе представить? Блохи, живущие на крысах, разносят частички чумы повсюду, к чему прикасаются. Конечно, когда мы знаем пути распространения, остался лишь один шаг до превращения чумы в оружие. Разумеется, нельзя использовать оружие бесконтрольно, ведь мы планируем однажды заселить вашу страну, но если выпустить чуму в густонаселенном регионе и верно рассчитать критическую массу… Что ж, тогда война закончится быстрее, чем мы планировали, правда?