Опиум - [9]

Она покраснела.

-- А как вы находите меня? -- продолжал Ричард тоном наглеца, идущего ва-банк,-- достаточно ли я очарователен?

-- Даже слишком,-- еле слышно произнесла Молли, не смея взглянуть в его глаза.

-- Так почему же мы до сих пор просто так сидим друг против друга! -воскликнул Ричард, привлекая ее к себе.

Она в ужасе вырвалась. Она слишком боялась, что войдет Оливия, кроме того что-то внутри, что-то вроде интуиции, подсказывало ей, что не стоит так сразу кидаться в этот омут.

Ричард метнул на нее жгучий взгляд.

-- Боже мой,-- произнес он, нежно-доверительно глядя ей в глаза, словно преданный раб,-- я обидел тебя чем-то? Прости, прошу тебя, прости...

-- Нет, вовсе нет,-- пролепетала она, отведя взгляд, просто эти слова показались мне слишком уж несерьезными.

Он взял ее руку в свои руки.

-- Боже упаси,-- возразил он вкрадчиво-благородным тоном,-- Несерьезно? Мне быть несерьезным с тобой? Неужели ты можешь так обо мне думать! Неужели ты настолько плохо ко мне относишься!

-- Нет, нет!.. Но я не могу идти на такое при первой же встрече...

"Черт возьми!"-- подумал Ричард и вслух произнес самым обворожительным тоном:

-- Неужели ты думаешь, что я смогу причинить тебе вред?!

-- Нет... Но...

-- Ты мне веришь? -- он посмотрел на нее пригвождающим взглядом.

-- Да.-- ответила она, покраснев до корней волос.

Он мягко привлек ее к себе.

-- Ну хотя бы поцелуй меня,-- добавил он вопросительно, не отпуская ее испуганный взгляд,-- В знак того, что ты мне веришь...

x x x

Оливия сидела на парапете плоской крыши, прислонившись спиной к мраморной тумбе, наблюдая за тем, как остановилось время.

Ее мозг был переполнен спутанными сюжетами чужих восприятий ее жизни, а сознание блуждало в толпе бормочущих мыслей, не находя выхода из их замкнутого круга. Она даже не пыталась распутать клубок своего мировосприятия, она смотрела со стороны на свое сознание, стараясь вытравить оттуда подступающую истерику.

В механизм ее плана закралась ошибка, больное воспоминание, за которое зацепилось ее настроение.

Она смотрела и не видела.

Наркотик еще жег ее чувства гипертрофированной реальностью. Фоном к этой мешанине служила одна большая мысль, что Ричард ей изменяет.

Это было запланировано, но что-то не давало ей покоя. Ей казалось, что игра перестает быть игрой, что все кончено, что теперь ее идеал потерян навсегда.

Так, как влажный ночной воздух щекочет отравленные легкие.

Вдыхать жизнь, зная, что ты -- смерть...

Жизнь убивает смерть.

Чувствовать себя столетиями, прошедшими с сотворения мира, историей человечества, неимоверно устаревшей за последнее тысячелетие.

Внезапно ее обуяло чувство отвращения. "Идеал,-- подумала она,-- Ричард -- и идеал?!", чувствуя, как перед глазами всплывает его ухмыляющаяся физиономия в обрамлении небрежно свисающих темных волос.

Только сейчас она с пугающей отчетливостью видела всю гротескность ее чувств к этому человеку. Это не был идеал. Это была лишь дурацкая пародия на "альтернативные" эмоции.

Окрашенные багровыми тонами звуки ночного неба.

Оливия чувствовала, как слезы в отчаянии стекают по ее щекам и ничего не могла с собой поделать.

Ей хотелось все зачеркнуть.

До боли хотелось быть чистой.

Душу отдать за то, чтобы быть благородной не только на словах.

Как люди любить и быть любимой, как люди искать идеальные чувства.

Глядя назад она вспоминала свою избалованную жизнь, прикрытую вуалью опия, и слезы горечи душили ее, ей хотелось убить всех, кто сделал ее такой.

Сумасшествие...

"Это проходит эйфория,-- подумала она,-- Теперь догнаться и все забыть?.."

Единое мгновение наконец пролетело. Память вновь загорелась внутри мозга тусклым светом.

Она почувствовала боль от воспоминаний так, будто это было физическое чувство. Что ее вызвало, она поняла мгновением позже -- поцелуй. Всего один поцелуй девятнадцатилетнего мальчика, который был эпизодом ее ночных скитаний по городу. Эпизод, который не стал ее идеалом. Кристально-чистая юность любовного пламени, бесследно исчезнувшая в прошлом.

Кто он? Где он?

Она забыла дорогу к подъезду его дома, как и к порогу его души.

Ей захотелось вырвать сердце, чтобы оно так не болело и удушить совесть, чтобы она так не мучила за беспечно утерянный шанс обрести, пусть и мимолетное, счастье.

Она вспомнила его черные глаза, будто гипнотизирующие, вводящие в негу страстного полузабытья, его прикосновения, когда он обнимал ее, вкус его нежных губ. Это была медленная пытка -- испытывать с оттенком обреченности тот же транс любовной истомы, который был тогда, в его объятиях, зная, что это никогда уже не повторится. Что было бы, если бы он любил ее?..

... Она почувствовала, что это -- конец. И она теперь умрет от тоски, если не придет новое начало, если не случится чуда.

Она так бездумно отказалась от любви, той единственной чистой любви, о которой всю жизнь мечтала. Что теперь останется?..

Только расставить точки.

x x x

Теперь, когда она осознавала свои чувства со стороны и видела себя сквозь окно стороннего мировоззрения, ей было все равно. Она не думала о последствиях, решив оборвать ту отвратительную игру, в которую сама себя втянула. Она не хотела, чтобы по ее вине испортилась еще одна человеческая душа; искупить свои грехи и очистить воспоминания, вызывающие омерзение; вылезти из болота на свежий воздух.