Описание Западной Сибири - [4]

Купивши на последние деньги травы, купивши ее и в прошлом году, я прошу ваше превосходительство оказать зависящее от Вас содействие взысканием мне с виновного, по крайней мере, хоть 30 сер. за двухлетнюю сложность – 15 десятин в год, что далеко еще не покроет моих убытков, потому что хорошие земли дороги, и не далее, как на прошлой неделе, цены на покосы при торгах в хозяйственном управлении возвысились значительно против того, что я полагаю, и при травах, очень скудных по случаю засухи. Иначе я буду вынужден продать дом, бросить все хозяйство и просить его сиятельство довести до сведения правительства о причинах, меня к сему побудивших, дабы не быть обвинену понапрасну в неодобрительном смысле, чем, конечно, я дорожить должен при милостивом внимании ко мне князя. А воля Ваша, без сена и хлеба из казенных 400 асс. поддерживать мне дом, больному и семейному, невозможно!

Заключая сие письмо, считаю долгом обратить тоже полное внимание Ваше на то, что и жена моя два года просит тщетно о выезде, когда имеет на это законное право и когда с лишком уже полгода тому назад (13 генваря) указал я иркутскому начальству даже камеру присутствия, шкаф и столбец, где хранится переписка, существование которой оно так странно отвергало! Она хочет обратиться к г. шефу жандармов, и я теперь уже не вправе отказать ей в оном.

Благоволите, милостивый государь Карл Федорович, почтить меня на все это скорым ответом по случаю моего отъезда для лечения болезни и принять уверение в том искреннем почтении, с коим имею честь быть вашего превосходительства покорный слуга Ипполит Завалишин.

Тобольская губерния,

город Курган.

21 июля 1850 года.

ГУ ГА ОмскО. Ф. 3. On. 13. Ед. хр. 18298. Л. 24–25 об.

* * *

Сиятельнейший князь, милостивый государь![7]

Беспредельная доброта вашего сиятельства и все благодеяния, Вами мне в течение двух уже лет оказываемые, побудили меня решиться утрудить Вас еще раз, повергнув на милостивое воззрение Ваше: результаты моей поездки в Тюмень, причины, кои заставили меня отказаться от счастья лично принести Вам в Омске мою глубочайшую благодарность за все Вами для меня сделанное и, наконец, то, о чем я осмеливаюсь ходатайствовать у Вас ныне.

Поездка моя в Тюмень принесла мне ту несомненную пользу, что обнаружила вполне истинное свойство моей болезни. По консультации, произведенной под руководством управляющего Тюменским военным госпиталем штаб-лекаря Черемшанского и выданной им мне письменно 22 сентября, оказывается, «что болезнь моя состоит в органическом повреждении наружных покровов внутри слухового органа с повреждением и самой надкостной плевы, что болезнь сия образовалась вследствие жестоких болей в голове, что по долговременности этого страдания и излечение его очень затруднительно, что лишь постоянное лечение, в течение целого года непрерывно продолжаемое, может подать надежду на исцеление, что опасность грозит теперь не одному уже органу слуха, но и оказывает разрушительное действие на самый орган зрения, и что, словом, лучше не предпринимать ничего, нежели, предприняв, усилить ход недуга, который может повлечь за собой не одну уже потерю слуха, но и самую потерю зрения».

Подобная добросовестная и отчетистая консультация, частью письменно, частью в устных беседах и в строгом исследовании и опытах произведенная в течение почти двух недель, убедила меня в бесполезности дальнейших поездок, столь мне тягостных по моим ограниченным средствам, равно как и в бесполезности, или, точнее сказать, вреде начала какого-либо лечения заглазно, без опытного руководителя и средств медицинских при болезни своенравной и опасной, гнездящейся в голове, и которая при малейшем раздражении ее рукой неискусной может пасть всею тяжестью скопившейся материи не только уже на слух или глаза, но, по отзыву врачей, может повредить мозг и привести к самой потере рассудка!

Сиятельнейший князь, таковы причины, заставившие меня возвратиться прямо в Курган, чтобы отселе повергнуть весь ход сего затруднительного дела на милостивое воззрение Ваше. Из всего выше изложенного, ваше сиятельство, усмотреть изволите, что и шесть недель, кои я считал в поданном мною гражданскому губернатору отзыве 21 июля достаточными, не принесли бы никакой пользы в такой органической и многосложной болезни, и что надо искать другого исхода грозящему мне несчастью при милостивом покровительстве Вашем.

В Кургане, как вашему сиятельству известно, нет ни руководителя, ни средств для болезней органических, требующих особого опыта и долговременного лечения. Сравнивая страшную участь, меня ожидающую, с усилиями и трудами моими в течение двух уже лет на прочное хозяйственное обзаведение мое здесь, я нахожу и смею думать, что Вы сами изволите с сим согласиться, что денежные утраты, кои я мог бы понести от перемены жительства, не могут, конечно, идти в параллель с участью, мне грозящей. Это решило меня, возвратившись сюда, немедленно и убедительнейше просить ваше сиятельство принять в человеколюбивое внимание мое безысходное положение и благоволить оказать мне Ваше всесильное покровительство в деле перехода из Кургана в Тюмень уже на постоянное жительство