Описание примечательных кораблекрушений, претерпенных русскими мореплавателями - [25]
Но какой ужас объял меня, когда, приблизясь к судну, увидел я множество людей замерзших и обледенелых в разных положениях: одни лежали свернувшись, другие в кучах, третьи держались за борты, как бы прося о спасении. Первый предмет, поразивший меня, был лейтенант Щочкин, товарищ и приятель мой с самого малолетства, коего узнал я в ту же минуту, распростертый навзничь с обмерзлыми волосами и одеждой; за руку его держался денщик и, казалось, желал согреть оную своими руками; прочие люди лежали кучами, как бы в намерении согреть друг друга взаимной теплотой. Под одной кучей лежащих людей узнал я молодого офицера Абрютина, коего, вероятно, матросы хотели согреть собой; унтер-офицер был обложен подобным же образом; другой офицер, облокотись на борт, казался спящим. Все вообще имели вид спящих или умоляющих небо о своем спасении; одна мертвенная оцепенелость удостоверила меня, что люди эти уже умерли, и я едва мог опомниться от нового мне чувства – большего, нежели страх, и сильнейшего жалости.
Скрепив, однакоже, сердце я думал было осматривать, нет ли еще живых людей, как приехала с маяка лодка, с коей меня известили, что старания мои будут бесполезны и что двое из сих несчастных, найденные в живых, давно уже сняты с судна. Осмотрев, однакоже, хорошенько и не нашед ничего, я вышел на маяк, чтобы разведать о сем приключении, и нашел там двоих спасенных: комиссара Богданова и унтер-офицера Изотова, столь слабых, что они едва были в состоянии отвечать на мои вопросы. Они объявили следующее:
Военный бриг «Фальк», нагруженный мукой, отправился 25 сентября из Кронштадта в Свеаборг под управлением лейтенанта Щочкина 1-го, с мичманами Жоховым, Абрютиными 2-м и 3-м, вышесказанным комиссаром Богдановым, штурманом Калашниковым, тридцатью пятью человеками команды и пассажиркой, пожилой женщиной, с двенадцатилетним ее сыном. Вышед из Кронштадта с благополучным ветром, вскоре получили противный. Дувшие беспрерывно западные ветры заставляли бриг несколько раз спускаться в разные места и останавливаться там на якоре. Дважды он стоял за Гогландом, дважды в Биорке[141], раз за Сескаром [142] и раз за мысом Стирсуденом. К сему последнему подошли они 12 или 13 октября. Лейтенант Щочкин, желая по назначению попасть скорее в Свеаборг и выполнить во всей мере долг свой, никак не хотел итти назад в Кронштадт, рассчитывая, что с первым, хотя немного благоприятным ветром он гораздо легче может сняться с якоря от Стирсудена, нежели из Кронштадта, из коего не при всяком ветре удобно выходить. В сем положении он стоял около шести или семи дней.
20-го числа началась буря; в 7 часов пополудни порыв северо-западного ветра, дувшего со снегом и морозом, был столь велик, что судно, стоявшее на одном якоре, потащило. Мичман Жохов, бывший на вахте, видя, что при достаточном количестве выпускаемого каната судно не перестает тащить, хотел бросить другой якорь на помощь первому и для этого якорь сей, обыкновенно привязываемый горизонтально вдоль судового борта, был отвязан и оставлен вертикально в висячем положении, подвешенным к кокоре, называемой кранбалкою[143][144].
Лейтенант Щочкин, уведомленный о сем в ту же минуту, вышел наверх, отменил было кидать другой якорь, но, узнав, что оный висит уже на кранбалке, и зная опасность сего положения при качке, тотчас велел бросить.
Не напрасно было опасение Щочкина, вследствие коего он велел отдать якорь: обледеневшая веревка, на коей он висел, не могла в скорости быть развязана, надлежало ее рубить, и в это время якорь, раскачиваемый жестоким волнением, ударяя беспрестанно одним из своих рогов в судно, пробил обшивку, и вода хлынула в большом количестве по всему трюму.
Спустить якорь на кранбалку, обрубить мерзлую веревку и в это время получить от якорной лапы пролом было дело одной минуты. Шкиперский помощник первый увидел течь и известил о том начальника. Все меры против оной остались тщетными; наконец, после многих бесполезных усилий, решено было, отрубив якорь, спуститься прямо на Толбухинский маяк, видимый от Стирайудена, и стать там на мель, чтобы, по крайней мере, можно было поблизости к берегу спасти людей. Отрубили канаты, распустили паруса, пошли. Течь начала усиливаться.
Отчаяние овладело всеми. Увещания начальника не действовали: близкая смерть и неизвестность, в состоянии ли будет судно дойти, не затонув, до маяка, сделала всех глухими к приказаниям. Начали прощаться между собою; все побежали переменять на себе белье по старинному русскому обычаю[145]; наконец, вода в судне так распространилась, что переменявшие внизу белье – иные, но успев выскочить, остались там, другие выбежали в одних рубахах, и судно, не дошед саженей ста до маяка, село на дно, так однакож, что вода не покрывала верха судна.
Со всем тем волнение столь было жестоко, что бриг начало сносить с мели. Щочкин, опасаясь, чтоб судно не потонуло на глубине, велел бросить остальной якорь и верп (или якорь меньшего разбора), чтобы удержаться ими на мелком месте; велел срубить мачты, на коих незакрепленные паруса более и более сдвигали судно с места. Повторяемые удары о каменья отбили руль, киль, и, наконец, нижняя часть судна начала разбиваться в щепы; бочки и прочие вещи выносило из люков или выходов наверх; судно погрузилось совсем, одна только задняя часть оставалась сверх воды. Барказ или большое судно, стоявшее наверху палубы, мгновенно было оторвано стремившимися уже через верх волнами и, оными поднимаясь, перебило многих людей, собравшихся на корме.
Отважный мореплаватель В. М. Головнин, чья жизнь стала воплощением лучших душевных качеств, оставил нам великолепное литературное наследство – записки о своих кругосветных плаваниях. Его «Записки в плену у японцев в 1811, 1812 и 1813 годах» были переведены практически на все европейские языки. Спустя столетия сочинения известного путешественника вызывают интерес у каждого, кто стремится познать неизведанное.
При описи Курильских островов, когда «Диана» бросила якорь у острова Кунасири для пополнения запасов провианта и пресной воды, Головнин и сопровождавшие его два офицера и три матроса были вероломно захвачены японцами в плен. В томительные дни пребывания в течение двух с лишним лет в японском плену, почти без всякой надежды на освобождение, раскрываются во всей полноте благородные личные качества этого замечательного русского человека – его мужество, великодушие, патриотизм, любознательность ученого-исследователя.
В истории русского флота имя Василия Михайловича Головнина занимает одно из самых почетных мест. Замечательные плавания, дважды совершенные В. М. Головниным по волнам трех океанов на военных шлюпах «Диана» (1807–1809) и «Камчатка» (1817–1819), доставили ему заслуженную славу отважного мореплавателя. События, сопутствовавшие плаванию на «Диане», — пленение корабля англичанами на мысе Доброй Надежды и блестяще осуществленный уход «Дианы» буквально из–под носа англичан — прогремели в свое время на весь мир.Русские географы увековечили память о знаменитом русском мореплавателе и исследователе, писателе и воине Василии Михайловиче Головнине.
В плеяде российских мореплавателей Василий Михайлович Головнин (1776– 1831) занимает особое место. Вице-адмирал, член-корреспондент Петербургской Академии наук, он внес значительный вклад во все области военно-морского дела, много сделал для организации и строительства российского флота, получил заслуженную известность как талантливый ученый и писатель, воспитал целую плеяду отважных русских мореплавателей: Ф. П. Литке, Ф. П. Врангеля, Ф. Ф. Матюшкина и других. Именем Головнина названы мыс на юго-западном берегу Северной Америки – бывшей «Русской Америки», гора на острове Новая Земля, пролив в гряде Курильских островов, залив в Беринговом море.Всегда вопреки обстоятельствам и судьбе – такой была жизнь В.
Александр Иванович Гучков – один из самых крупных политических деятелей дореволюционной России, член Государственной Думы и Государственного совета, лидер влиятельной партии «октябристов», в 1917 году – военный и морской министр Временного правительства; с 1913 года он входил также в Военную масонскую ложу.Именно Гучков являлся автором и организатором дворцового переворота, целью которого было, используя связи с рядом военачальников (М. В. Алексеевым, Н. В. Рузским и др.), заставить Николая II отречься от престола.
В работе изучается до настоящего времени мало исследованная деятельность императора восточной части Римской империи Лициния (308–324 гг.) на начальном этапе исторического перелома: перехода от языческой государственности к христианской, от Античности к Средневековью. Рассмотрены религиозная политика Лициния и две войны с императором Константином I Великим.Книга может быть полезна специалистам, а также широкому кругу читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Генерал М.К. Дитерихс (1874–1937) – активный участник Русско-японской и Первой мировой войн, а также многих событий Гражданской войны в России. Летом 1922 года на Земском соборе во Владивостоке Дитерихс был избран правителем Приморья и воеводой Земской рати. Дитерихс сыграл важную роль в расследовании преступления, совершенного в Екатеринбурге 17 июля 1918 года, – убийства Царской Семьи. Его книга об этом злодеянии еще при жизни автора стала библиографической редкостью. Дитерихс первым пришел к выводу, что цареубийство произошло из-за глубокого раскола власти и общества, отсутствия чувства государственности и патриотизма у так называемой общественности, у «бояр-западников».
Фредерик Лейн – авторитетный американский исследователь – посвятил свой труд истории Венеции с самого ее основания в VI веке. Это рассказ о взлете и падении одной из первых европейских империй – уникальной в своем роде благодаря особому местоположению. Мореплавание, морские войны, государственное устройство, торговля, финансы, экономика, религия, искусство и ремесла – вот неполный перечень тем, которые рассматривает автор, представляя читателю образ блистательной Венецианской республики. Его также интересует повседневная жизнь венецианцев, политика, демография и многое другое, включая мифы, легенды и народные предания, которые чрезвычайно оживляют сухой перечень фактов и дат.
В своей новой книге «Преступления без наказания» Анатолий Терещенко вместе с человеком, умудренным опытом – Умником, анализирует и разбирает некоторые нежелательные и опасные явления для России, которая в XX веке претерпела страшные военно-политические и социально-экономические грозы, связанные с войнами, революциями, а также развал Советского Союза и последовавшие затем негативные моменты, влияющие на российское общество: это глубокая коррупция и масштабное воровство, обман и пустые обещания чиновников, некомпетентность и опасное кумовство.