Опережая некролог - [15]

Шрифт
Интервал


Хоть мы и не венчаны, но потомство у нас есть. Причем с каждым днем оно становится все многочисленнее. Началась эта история с сына Миши, который сейчас уже вырос, и ему исполнился 61 годик. Я надеюсь, что он впадет в детство и опять будет грудным. В своей книге «Мемуары двоечника» Миша рассказал историю фотографии 1956 года, на которой – мы с Наталией Николаевной стоим, склонившись над коляской.*

* Наверное, это самая трогательная фотография моего детства, именно она во всех папиных мемуарах иллюстрирует появление долгожданного сына! Но есть один нюанс: на этой картинке я появился только как медийный персонаж!.. Коляска пустая!!! Дело происходит на съемках. Моя будущая мама приехала проведать моего будущего папу, и там, в реквизите, нашлась очень красивая коляска. Родители просто сфотографировались на ее фоне!

Ширвиндт М.А. Мемуары двоечника. М.: издательство «Э». 2018. С. 9.

Когда обман вскрылся, нам, чтобы как-то оправдать эту фотографию, пришлось зачать Мишу.


Сегодня у Миши есть свой ютьюб-канал «Съедобное – Несъедобное». Это про еду. Но так как еду шинкуют на всех телеканалах не переставая, то Мишин канал занимается еще и прошлой едой, где я, естественно, необходим. Когда-то вождь сказал: «Сын за отца не отвечает». Эти «веселые» времена, слава богу, прошли, и теперь сын без отца не отмечает.

Блогер-сын к отцу пришел,
И спросила кроха:
«С Интернетом хорошо,
Без айпада плохо?»

У меня проблема с сегодняшними терминами – со всеми этими «айфенами», а когда еще появился утюг… Мне проще называть его утюг, хотя меня все время поправляют. Мне кажется, ютьюб – это какой-то мат. Ютьюб твою мать. А я матом не люблю ругаться при детях. С этим утюгом они вовлекли меня в аферу. Я стал блогером, потому что другие профессии я уже прошел практически все, а блогером еще не был. Кто-то из великих говорил, а может, все великие говорили, что учиться надо до конца жизни. Вот сейчас конец жизни, и я начинаю учиться на блогера. Мы все время сидим, едим и пьем. На старости лет я стал играть «кушать подано».



Миша в различных интервью хамит: «папа не видел ни одного ремонта в своей жизни, ремонт делает всегда мама, когда папа на гастролях»; «невозможно победить эту школу химической докторской колбасы с куском хлеба и майонезом»; «это легенда, что папа может пожарить яичницу, он ничего не может на кухне». На самом деле я очень хорошо готовлю. Омлет – вообще моя фирменная вещь. Что значит, я ничего не готовлю, если в ресторане Дома актера подают «Омлет по-Ширвиндтовски»? Рецепт я даю везде. Еще я фантазер. Тут важны дозировка и то, что есть в холодильнике. Берется что-то, капается чего-то, чуть-чуть подогревается на чем-то, потом закрываются глаза, и все это естся. Главное – не видеть, что ешь. Когда видишь – может вытошнить. А вытошнить нельзя, потому что голодный. Тут дилемма.



В Мишином утюге все действительно съедобное: сырок «Дружба» хорош тем, что никогда не портится, – в нем нет ни грамма продукта. Там эпоксидная смола, и ее надо съесть как можно быстрее, потому что она может затвердеть и не выйти из того места, из которого должна выйти потом. Я сырок «Дружба» ем всю сознательную жизнь. Некоторые ученики, молодые артисты, из подхалимажа приносят мне плавленые сырки, но другие, типа «Волна». Они думают, что это одно и то же. Ничего подобного! Совершенно разная эпоксидка. Я когда-то пробовал бензобак залатать сырком «Дружба» – схватило и держалось несколько лет.


Когда Миша повзрослеет, то поймет, что я его подготавливал к светлому будущему, в котором все наконец бросят шинковать крабов и осьминогов и потихоньку вернутся к кильке (она не переводится ни при какой власти) и к плавленому сырку (его можно делать из любого вида смолы, только обязательно нужно добавить туда что-нибудь типа мха, который хорошо сдабривает, как укроп). Что еще можно есть? «Бычков в томатном соусе». К сожалению, в непроточных водоемах типа прудов и озер появились ротаны. У них огромная голова и мизерное тело. Ротаны сжирают все, в том числе и собратьев по водоему. Но, как ни странно, если большого ротана поймать, зажмуриться, чтобы не видеть его страшное лицо, и отрезать ему голову, то незначительное тело – это чистой воды курятина. Если бычков не будет, можно использовать ротанов. Обязательно нужна смазка, которая называется томатом. Но это вещь условная. Хорошо идут солидол, отработанное машинное масло. Чтобы получились ротаны в томате, можно добавить красочки. То есть отработанное машинное масло, немножечко солидола для вязкости и каплю акварели. Гуашь не пойдет, от гуаши слабит, а акварель, наоборот, крепит. Я мог бы порекомендовать много хороших продуктов, только эти нынешние пижоны, которых все время тянет на каких-то омаров, не дают разбушеваться моей фантазии. Но я уверен, что завтрашний день все-таки – это парад отечественной еды.


Слава богу, я не одинок. Есть нормальные российские граждане, которые тоже мечтают жить по старинным российским рецептам. О чем свидетельствуют комментарии под нашими видео в Интернете.*

* elena ovchinnikova

Смотрим, помним и также водочку кушаем с килькой))) Привет из Одессы)))


Еще от автора Александр Анатольевич Ширвиндт
Отрывки из обрывков

Жанр: ироничная исповедальность. С одной стороны снижает уровень глупости и инфантильности, с другой – амнистирует случайную смелость. Александр Ширвиндт Книга содержит нецензурную брань В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.


Склероз, рассеянный по жизни

Зачем создавалась эта книга? Из привычного тщеславия? Из ощущения неслыханной своей значимости и необходимости поведать человечеству нечто такое, что ему и в голову не может прийти? Да, если быть честным, то все это присутствует, но если быть честным до конца, то правда хочется хоть чуточку закрепить свое время, своих друзей, свой дом, а значит, свою жизнь.А. Ширвиндт.


Проходные дворы биографии

Новая книга Александра Ширвиндта – не размеренное и скучное повествование. По словам самого автора: – Это не литература и не скрупулезная биографическая справка. Это – чехарда воспоминаний». О самых непростых моментах жизни Ширвиндт рассказывает в знаменитой ироничной манере, безо всякого снисхождения к себе и другим. Итак, «Проходные дворы биографии». Маршрут простой: от самого начала, от родильного дома, до, слава богу, пока не самого конца».


Былое без дум

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Бегун на стометровые дистанции

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


В промежутках между

Вся наша жизнь – это существование в промежутках между. Между юбилеями и панихидами, между удачами и провалами, между болезнями и здоровьем, между днем и ночью, вообще, между рождением и смертью возникает пространство, когда человек вынужден подумать. А когда начинаешь думать, то рефлекторно хочется поделиться чем-нибудь с кем-нибудь, кроме самого себя… Александр Ширвиндт Книга содержит нецензурную брань.


Рекомендуем почитать
Дедюхино

В первой части книги «Дедюхино» рассказывается о жителях Никольщины, одного из районов исчезнувшего в середине XX века рабочего поселка. Адресована широкому кругу читателей.


Горький-политик

В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.


Школа штурмующих небо

Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Заметки о моем поколении. Повесть, пьеса, статьи, стихи

Фрэнсис Скотт Фицджеральд, возвестивший миру о начале нового века – Века Джаза, стоит особняком в современной американской классике. Плоть от плоти той легендарной эпохи, он отразил ее ярче и беспристрастнее всех. Эрнест Хемингуэй писал о нем: «Его талант был таким естественным, как узор из пыльцы на крыльях бабочки». Книга «Заметки о моем поколении» представляет признанного мастера тонкого психологизма сразу с многих сторон: здесь и не переиздававшаяся без малого век автобиографическая повесть «Странствие Самоходной Развалюхи», и полное собрание статей, виртуозно балансирующих на грани между художественной прозой и документальной, и подборка стихотворений, и единственная в его творческом наследии полноценная пьеса – «Размазня, или Из президентов в почтальоны»… Большинство вошедших в сборник произведений переведены впервые, а немногие старые переводы тщательно отредактированы и восстановлены.


Михаил Ефремов. Последняя роль

Диалоги российского журналиста Евгения Додолева с актером Михаилом Ефремовым и ближайшим его окружением: коллегами, родными, друзьями. Автор отказался от гонорара за книгу.Книга содержит нецензурную лексику.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.


Три дочери Льва Толстого

Три сестры, три дочери великого писателя, три характера, три судьбы. Татьяна, Мария и Александра – каждая из дочерей Льва Толстого стала его помощницей и другом, и для каждой определяющим в жизни стал духовный опыт отца. Автор этой книги – Надежда Геннадьевна Михновец, известный петербургский ученый, доктор филологических наук, профессор РГПУ им. А. И. Герцена, автор многочисленных публикаций о Л. Н. Толстом и русской литературе XIX века. Опираясь на широкий круг источников, в том числе малодоступных, а также цитируемых впервые, автор прослеживает судьбы трех дочерей Толстого – любимицы всей семьи, талантливой художницы Татьяны, скромной и самоотверженной, рано умершей Марии, всегда отличавшейся неуемной жизненной энергией Александры.


Игра в жизнь

Имя Сергея Юрского прочно вошло в историю русской культуры XX века. Актер мирового уровня, самобытный режиссер, неподражаемый декламатор, талантливый писатель, он одним из немногих сумел запечатлеть свою эпоху в емком, энергичном повествовании. Книга «Игра в жизнь» – это не мемуары известного артиста. Это рассказ о XX веке и собственной судьбе, о семье и искусстве, разочаровании и надежде, границах между государствами и людьми, славе и бескорыстии. В этой документальной повести действуют многие известные персонажи, среди которых Г. Товстоногов, Ф. Раневская, О. Басилашвили, Е. Копелян, М. Данилов, А. Солженицын, а также разворачиваются исторические события, очевидцем которых был сам автор.