Оперативное вмешательство - [6]

– Ни с чьей головы не упадет ни один волос, – сказал я, – это я вам обещаю. А амазонки нужны как раз для того, чтобы ни одна буйная голова даже не вздумала оказать сопротивление. С моей точки зрения, которую разделяет и ваш новый император, господин Накашидзе – это не просто дурак, находящийся не на своем месте, а государственный преступник, действовавший в интересах иностранных держав, и его деятельность необходимо расследовать со всем тщанием. А помощников нынешнего губернатора надо разделить на тех, кто просто выполнял начальственные указания, и тех, кто сознательно разжигал смуту. Невиновные останутся на своих местах и продолжат работать вместе с вами, ибо без чиновников невозможно никакое государство, а вторые, вместе со своим начальником, поедут в Санкт-Петербург под светлы очи вашего государя. И мало им тогда, знаете ли, не покажется. А сводный батальон, когда я покину Баку, останется в вашем распоряжении, ибо мало ли какие могут случиться рецидивы.

Тахателов с Мехмандаровым снова переглянулись, и согласились с предложенной диспозицией, после чего началась лихорадочная деятельность по сколачиванию сводного батальона.

20 (7) декабря 1904 год Р.Х., день шестнадцатый, вечер. Воздушное пространство над Баку.

Капитан Серегин Сергей Сергеевич, великий князь Артанский.

В набег на Баку мы пошли не через портал (еще чего не хватало), а на транспортном челноке с «Неумолимого», команду которого составляли выученные моей женой кадетки из юных бойцовых лилиток, мясных и волчиц. Помимо Мехмандарова и Тахателова (дополнительно подготовленных, походом в библиотеку к Ольге Васильевне на предмет ознакомления с грядущими событиями) и нашего финансового гения мисс Мэри, меня сопровождали Дима Колдун, а также мои адъютанты Профессор и Матильда. А вот Кобру я попросил остаться: не стоило тащить мага Огня в такое пожароопасное место, как Баку, ну и к тому же ее импульсивность могла бы мне дорого обойтись. Отрубит с ходу голову кому-нибудь не тому – и гадай потом, какие были в ней мысли, пока она не отделилась от тела. Взамен этой поездки я ей пообещал, что в тот момент, когда я решу заняться таким общеизвестным персонажем, как поп Гапон, а также его подельниками, она непременно будет рядом со мной.

Колдун мне был нужен, чтобы прямо на месте произвести некоторые следственные действия – не столько по делу господина Накашидзе, сколько в отношении разного рода революционеров, которых я под шумок собирался наловить широким бреднем. На контакт с этой публикой мне все равно выходить придется, так почему же не начать с товарищей из Баку. Разговаривать я буду только с теми из них, что пошли в революцию бороться за народное счастье, а остальных ждет пропадание в безвестности. Ольга Васильевна на дорогу снабдила меня списком видных большевистских и меньшевистских деятелей, которых я могу встретить в Баку. Слепков аур этих людей у меня нет, но при сканировании местности энергоооболочкой эти люди должны так же выделяться среди обычных обывателей, как на поле боя выделяются среди солдат генералы, отдающие приказы своим войскам. Генерала Ноги я засек с точностью, достаточной для нанесения по его штабу минометного удара, и на этот раз мои дополнительные способности, думаю, тоже не подведут.

Ну и, конечно, меня интересовали бакинские нефтепромышленники – главные люди в любой революции. Ибо, как гласит опыт истории, пока народ не дошел до отчаяния, и максимум, на что его можно подвигнуть, это ворчание на кухнях. Интересно мне стало, что это за люди, с таким азартом пилящие под собой сук, чтобы потом со своей высоты кувырком улететь – кто в эмиграцию, а кто в расстрельный подвал «чрезвычайки». Да и вправить мозги этим людям тоже не лишнее, а если они вдруг не поймут моего внушения, то возможны разные другие варианты, вплоть до национализации всей нефтедобывающей промышленности. Но это уже совсем крайний случай, ибо, как мне сказала Мэри, полностью огосударствленная экономика неэффективна в той же степени, что «свободный рынок», хотя и по совершенно иным причинам.

Кстати, Птица ни в какую не хотела отпускать со мной своих гавриков на это, как ей казалось, опасное задание. Пришлось ей напомнить, что мы идем по мирам уже без малого два года: за это время мальчики и девочки изрядно подросли и окрепли, превратившись в юношей и девушек. У Матильды и Профессора цепкий взгляд, и иногда они способны разглядеть то, что ускользает от моего собственного внимания. Каждый раз, когда я привлекаю их к работе, после завершения дела они пишут рапорты, которые потом бывает небесполезно прочесть даже мне. Кроме того, они видели и пережили то, что иному взрослому хватит на две-три жизни, свели знакомство с очень интересными людьми разных эпох, а Профессор какое-то время даже приятельствовал с пажами Наварры, в том числе и с будущим светилом французской литературы Оноре де Бюэй де Ракан. Латынь, усвоенная нами в мире Подвалов, да еще висящее на поясе оружие сделали моего юного адъютанта для юных представителей французской аристократии «своим парнем», равным по положению и происхождению