Операция "Золотой Будда". Книга третья - [24]

P.S. Не забудьте уничтожить это письмо. Помните, что судьба близких Вам людей в Ваших руках».

Умелов еще раз перечитал текст. Сложив вчетверо лист бумаги, он убрал его в конверт и посмотрел на тонкое отверстие унитаза. Было ясно, что здесь у него явно не получится уничтожить письмо. Убрав конверт обратно в карман, он нагнулся над раковиной, открыл воду и несколько раз плеснул себе водой в лицо. Посмотрев на свое отражение в зеркале, висящем на стене, Олег обратился к своему отражению:

— Чем дальше в лес, тем толще партизаны…

Вернувшись на свое место, он аккуратно присел в кресло, стараясь не разбудить дремавшего рядом Ивана Андреевича.

Прошло всего четырнадцать часов с того момента, как он сегодня утром, поцеловав Мэри, вышел вместе с ее отцом из дома. Сейчас ему казалось, что прошла уже целая вечность. От новой информации и событий, произошедших за день, голова шла кругом. Откинувшись на высокую спинку, он закрыл глаза, пытаясь осмыслить все это.

На размышления у Олега был всего час. Именно столько длился перелет из Нью-Йорка в Филадельфию.

* * *

Он знал, что слишком большой объем информации мешает сосредоточиться, поэтому решил четко определить для себя, что на данный момент для него было важнее: то, что он узнал от Бенджамина Смолла, или странное предложение, сделанное в такой же странной форме.

Напрашивался вывод, что вопрос с таинственным незнакомцем был более важен. Расставив для себя приоритеты, Олег сосредоточился на предложении, которое было сформулировано в письме, лежащем в его кармане.

Первым приходило на ум соображение, что таким образом ЦРУ пыталось снова вступить с ним в контакт. Смущало только то, что в письме говорилось о неких реликвиях, а не о золоте. То, что ЦРУ было известно, что на Онекотане находится японское золото, это было неоспоримым фактом. Но золото, которое тайно пытались вывезти с острова диверсанты, было в слитках. И наверняка в архивах ЦРУ хранится отчет о том, как выглядели эти слитки, данные об их маркировке и примерном весе. Но в письме незнакомцев говорится, что их не интересует золото как таковое.

«А кого собственно „их“? — вдруг подумал Олег, вспомнив, что в письме все местоимения были написаны с заглавной буквы. — Странно. Может, это масонский стиль изложения? Хотя при чем здесь масоны?»

Конечно, можно было предположить, что это не ЦРУ, а кто-то третий. Ведь месяц назад в Японии Умелов тоже не мог предположить, что за этим золотом кроме всех прочих охотится и якудза.

«Кто же эти таинственные люди или организация?» — напряженно думал Олег, глядя в свое отражение в стекле иллюминатора.

Не найдя никакого ответа, Умелов решил попробовать пойти от обратного. То есть от цели, которую преследовали эти незнакомцы. Он напряг память, чтобы вспомнить, что в письме было сказано насчет утерянных реликвий, но так и не смог вспомнить чего-то конкретного.

Оставалось ждать, когда эти люди опять выйдут с ним на контакт и сообщат, что именно они хотят найти. Возможно, тогда и получится найти ответ на вопрос, кто стоит за всем этим.

«Но для этого нужно принять их условия, — продолжал рассуждать Умелов. — И если я не приму их условий, они вряд ли оставят меня в покое. Уж если они открыто сообщили мне о своих намерениях, то должны были просчитать, что я как журналист не успокоюсь и буду тянуть за эту ниточку до тех пор, пока не получу ответ, кто стоит за всем этим. Значит, они уверены, что я приму их предложение. Интересно, почему у них есть такая уверенность?»

— Что-то случилось? — вопрос Ивана Андреевича вывел Умелова из размышлений.

— Нет, все нормально.

— Олег, я же вижу, что вы очень напряжены.

— Иван Андреевич, прошу вас, не беспокойтесь, пожалуйста. Я просто стараюсь осмыслить информацию, которую получил сегодня от Бенджамина Смолла.

— Вы считаете, что все сказанное Смоллом является правдой?

— Да.

— Но ведь он вам не показал ни одного документа, не упомянул ни одного источника, откуда он взял все это. А что если он просто все выдумал?

— В таком случае обо мне можно судить точно так же, потому что я никогда не назвал бы другому человеку своих источников.

Иван Андреевич пожал плечами, не найдя аргументов для того, чтобы возразить Олегу.

Умелов подвинулся к нему ближе и вполголоса попросил:

— Пожалуйста, никому не рассказывайте о том, что вы сегодня услышали от мистера Смолла. Это может навредить вашей карьере.

Мистер Корн строго посмотрел на Умелова и после короткой паузы произнес:

— Я не настолько глуп, чтобы не понимать этого.

— Извините меня, Иван Андреевич.

— Ничего, — уже более мягким тоном ответил Корн.

Зажегшееся над проходом табло известило пассажиров о том, что самолет начал снижение и всем следует пристегнуть ремни безопасности.

* * *

Весь вечер во время семейного ужина Умелов не переставал думать о том, что узнал за прошедший день. Даже знаки внимания Мэри не могли надолго отвлечь его от этих мыслей.

Видя перемены в настроении Олега, Мэри решила специально не расспрашивать его о результатах поездки. Ее отец тоже в этот вечер был не особо разговорчивым. После ужина все трое обменялись дежурными фразами и, пожелав друг другу спокойной ночи, разошлись по своим комнатам.