Операция "Яманак" - [15]

Мгновение девушка балансировала словно изваяние на носу корабля над тем местом, где была прикреплена доска с названием «Лотос», затем изящно, почти без брызг прыгнула в воду и неторопливо поплыла вдоль судна.

Нельзя было вообразить более мирной картины: обычное времяпрепровождение соответственно месту и времени. Еще один пример того — если Шеврон нуждался в этом примере, — что наблюдаемый мир был лишь вершиной айсберга. За фасадом скрывалась более значительная часть, чем представлялась взору.

В том-то и дело, что отдельным людям это всегда было ясно. Все, что делалось или говорилось, было только частью сказки, следствием разнообразных невероятных ухищрений, компромиссов, которые прикрывали длинный путь случайностей и тайных предположений.

Тем не менее необходимо было действовать. Слишком долгие размышления связывали ему руки.

— Где располагаются помещения клуба? — спросил Шеврон.

— Внизу, босс. Там есть небольшой впускной водоем. Они могут выходить в лагуну прямо из раздевалки. Туда допускаются только члены клуба.

В Шевроне росла убежденность. Это была совершенно идеальная организация. Анну Рилей вполне могли держать где-то здесь. После допроса ее можно было выбросить прямо в море, где пираньи довели бы работу до конца, уничтожив последние следы.

Время не на его стороне. Они примутся за работу, как только установят аппарат. Шеврон двинулся вдоль перил, глядя вниз на шлюпки. Во втором ряду стояла небольшая яхта со спущенными парусами и с надписью на носу готическим шрифтом «Чертовка». Яхта была пришвартована кормой к парапету. На палубе, наполовину высунувшись из рубки, перебирал снасти мужчина в кожаном костюме.

Шеврон огляделся. Каждый был занят своим делом. Девушка в лагуне выдала трудно выполнимый гамбит и вскарабкалась обратно на борт лайнера с помощью якорной цепи.

Шеврон решился:

— Дай мне двадцать минут. Если я не вернусь, спускайся в раздевалку. Скажешь, что хочешь забрать вещи доктора Полдано. Дальше сориентируешься по обстановке. Оʼкей?

— Как скажете, босс.

Закайо был в порядке. Никаких вопросов, никаких возражений. Шеврон дождался, когда бармен, занявшись протиркой стаканов, отвернулся, и перемахнул через перила в мягком прыжке.

Он взобрался на крышу рубки, свесил ноги по обеим сторонам головы мужчины, примерился и прыгнул вниз, согнув колени и ударив слева и справа по бычьей шее. Пролетев по инерции вперед, он упал на четвереньки прямо в кубрик, опрокинув тело и увлекая его за собой.

Закайо даже не пошевелился. Опершись о перила, он потягивал виски, всем своим видом изображая спокойствие и созерцание.

Шеврон расстегнул застежки, стащил костюм и влез в него сам.

Ласты, темные очки и изящная маска лежали здесь же, на койке. Когда все было готово, он вернулся назад в кубрик, переложил бластер и инструменты в наружный карман, засунул свою одежду в пустой брезентовый мешок и бросил его Закайо. Затем он поднялся, небрежно прошелся вдоль борта и нырнул в лагуну.

Погрузившись, он коснулся песчаного дна на глубине пяти метров. Над головой темной выпуклостью, покрытой ребристой алюминиевой кровлей, покачивалась яхта. Шеврон медленно поплыл под корпусами причаливших яхт, следуя изгибу стены. У него возникло ощущение, что он выпал из собственного континуума времени, как будто он прошел сквозь зеркало и обнаружил, что отражение за поверхностью существует самостоятельно. Это продолжалось пять минут или пять часов, прежде чем он увидел то, что ожидал: проход вверху между корпусами и яркий блик на воде, идущий из отверстия в стене. Он нырнул в него.

Через двадцать метров потолок исчез, и Шеврон оказался на дне круглого бассейна с трапами через каждые несколько метров по всей окружности.

Шеврон поднялся в раздевалку с белым кафельным полом и рядами вместительных отсеков, радиально расходящимися от бассейна, словно спицы из ступицы колеса. Каждая группа отсеков была помечена своим буквенным кодом.

Ряд, помеченный М-П, оказался прямо напротив, и Шеврон пошел вдоль него, читая надписи на белых, из слоновой кости, табличках на каждой дверце. Пройдя весь ряд, Шеврон попал в десятиметровое круглое помещение с рабочими местами для ремонта снастей, развешанными по стенам морскими картами и отверстиями вентиляционных шахт. Дальше шли душевые и различные службы клуба: бар, столовая, вспомогательные помещения.

Людей было мало, следовательно, время было выбрано правильно. Шеврон повернул в конец пролета, прошел «О» до «ОʼКиф» и начал двигаться назад к бассейну, идя уже по другой стороне ряда.

Пристанище Полдано оказалось в середине ряда. Каждый член клуба занимал метровой ширины раздевалку, стенки которой были вровень с обстановкой, состоящей из вместительного шкафа и тумбы с шестью выдвижными ящиками. Шеврон занялся ящиками, вскрыв замки с помощью сверхчувствительного щупа из набора.

В них не было ничего, за исключением груды коралловых обломков, которые обычно собирает каждый ныряльщик. Они будут выброшены как ненужный хлам следующим владельцем.

Если бы было время все тщательно обдумать, в этом можно было найти определенный смысл. С течением жизни у вас накапливается масса вещей, представляющих для вас определенную ценность, но они абсолютно ничего не значат для кого-либо другого. Когда вы уходите — вы уходите совсем, не оставив никакого следа. Северянин поступил правильно, собрав в кучу все барахло и предав его огню.