Сидящие в кабинете офицеры поняли сарказм генерала. Теория о том, что СПИД вышел из пробирок американских секретных лабораторий, разрабатывалась в кабинетах Лубянки и наделала в падком на сенсации Западном мире много шума.
— Слишком рано они его выпустили, — подхватил шутку начальника полковник Шаров. — Надо было сначала до ума довести, а они все события торопят. Теперь джинн из пробирки мутировал, и сможет ли кто-нибудь обуздать его, еще не известно.
— Хватит о грустном, — оборвал Андропов несколько неуместные шутки генералов. — Мы так и не смогли собрать достаточно доказательств их причастности к этому. Не надейтесь на то, что повезет так же, как и в семьдесят шестом году, когда нам удалось найти компромат на американцев почти сразу после нашего африканского провала. Тогда ЦРУ пришлось пойти на компромисс. Сейчас обстоятельства несколько иные. Надеюсь, все это понимают.
— Делаем все возможное, Юрий Владимирович.
— Делать возможное легко. Вы обязаны сделать не возможное.
Когда шутники в генеральских погонах удалились в свои апартаменты, из небольшой комнаты, примыкавшей к кабинету Андропова, вышел полковник Орлов. Он вернул председателю папку с грифом «Совершенно секретно».
— Я полностью ознакомился с материалами, Юрий Владимирович. К подготовке операции приступаю немедленно.
— Вам ясна ваша основная задача? — еще раз уточнил хозяин кабинета, сделав ударение на предпоследнем слове.
— Так точно, Юрий Владимирович. Я все понял.
«Правда».
С тех пор, как в мае 1972 года на Мадагаскаре был свергнут проколониалъный режим, этот далекий остров идет по пути независимости и демократии.
В столице Мадагаскара городе Антананариву действуют первые пионерские лагеря.
Открылось прямое воздушное сообщение Москва — Антананариву.
Несмотря на летнюю, непривычную для средней полосы России, жару в помещении дышалось легко даже при плотно закрытых окнах: кондиционеры работали на полную катушку. При появлении Андропова секретарь встал, хотя и не по стойке «смирно», но в точности соблюдая дворцовый этикет.
— Проходите, пожалуйста, Юрий Владимирович. Вас ждут.
Сегодня Брежнев выглядел намного лучше. Андропову даже показалось, что этот вечный умирающий может протянуть еще довольно долго, если ему не «помочь»…
Андропов никогда не вступал с людьми в более тесные отношения, чем служебные и должностные — только по субординации. С сотрудниками он был исключительно корректен, вежлив, но никогда не допускал фамильярности. Никто из них не смел поинтересоваться здоровьем жены или институтскими успехами его детей — Ирины и Игоря. Сам он тоже не задавал личных вопросов. Поэтому он сразу приступил к делу.
Достав из папки фотоматериалы, глава КГБ передал их генсеку, сопровождая личными комментариями:
— Кулаков и Агапитов — давние хорошие друзья…
В это время Брежнев рассматривал фотографии, сделанные на юбилее Агапитова, где хозяин дома радушно, по всем правилам Кремля, целовался с дорогим и уважаемым гостем, а также снимки прошлых лет, добытые из личных архивов их хозяев.
Затем в руки генсека попала фотография: Кулаков — Агапитов — Никифоров, снятая на том же вечере. Дальше в строгом порядке шли снимки: Агапитов — Никифоров — Бережная, Никифоров — Бережная — Садальский, Бережная — Садальский, Садальский — Исламбек. Потом появились фотографии: Никифоров — Богомолов, снятые на рыбалке. По напряженным лицам рыболовов нетрудно было догадаться, что они говорят о чем-то очень серьезном, но разговор, к сожалению, не удалось записать из-за удаленности объектов. Однако вряд ли мужчины говорили о рыбе. Заключительная стопка фотографий рассказывала о посещении Богомоловым тайника, а также о появлении у того же тайника работника американского посольства.
— …Связь Никифорова и Богомолова с американцами очевидна, — продолжал шеф КГБ. — Но у нас пока нет документальных подтверждений о связях с ними Агапитова или Кулакова.
— Скажи мне, кто твой друг, и я скажу — кто ты, — прошепелявил Брежнев.
— Вы правы. Даже если Агапитов и Кулаков не имеют отношения к этому делу, в чем я абсолютно уверен, то сама связь с изменниками Родины ложится черным пятном не только на них самих, но и на наше партийное и государственное руководство в целом.
— Этого нельзя допустить, Юрий Владимирович.
— Мы сделаем все возможное, чтобы измена отдельных личностей не смогла дискредитировать партию в целом.
— Я надеюсь на вас.
Брежнев долго смотрел на закрывшуюся за Андроповым дверь. Он знал, что Кулаков метит на место генсека и имеет все шансы его получить. Он знал, что и Андропов метит туда же.
Брежнев не возражал, чтобы Андропов убирал по очереди всех претендентов на престол. Как минимум их было еще двое: все тот же Кулаков и ленинградец Романов. Но рано или поздно шеф КГБ расчистит себе дорогу и сделает тот единственный шаг, который отделяет его от неограниченной власти. Сколько Брежневу осталось, он не знал, а потому, на всякий случай, чтобы оттянуть время, решил сделать еще одного, третьего, претендента — партийного босса Белоруссии Петра Машерова. Генсек уважал народную мудрость: пока холопы дерутся — паны толстеют. Но опять же, идея с «холопами» принадлежала не ему, а его верным советникам.