Операция «Викинг» - [18]

По соседству у двери маленького магазинчика с подводы сгружали товар. Пожилой хозяин зябко ежился, что-то писал в блокноте, пересчитывая ящики и бочонки.

— Подойдите сюда, — не громко, но отчетливо сказал Скорин и, когда хозяин оглянулся, поднял указательный палец.

— Что желает господин офицер? — Хозяин подбежал трусцой.

— Вы знали живших здесь людей?

— Конечно, господин капитан. Семья Таар, мы все их очень любили.

— Живы?

— О, да! Не беспокойтесь, господин капитан, — хозяин покосился на повозку с товаром, — теперь уехали, правда, я не знаю куда, старый Иоганнес был человек замкнутый…

Скорин кивнул, оглядев развалины, сдержал вздох, шаг его стал чуть тяжелее, а хромота явственнее.

Скорин не разыгрывал комедию, он неукоснительно придерживался своей главной заповеди: приступая к заданию, стань тем человеком, за которого себя выдаешь.

Капитан Пауль Кригер выписался из госпиталя, получив отпуск для поправки здоровья, приехал в Таллин, чтобы разузнать о своей невесте, от которой третий месяц не получал писем. Оставив чемодан в камере хранения вокзала, он пришел сюда. В случае проверки хозяина магазинчика, безусловно, найдут, он подтвердит, что герр капитан был здесь и спрашивал о семье Таар.

Грета Таар — синеглазая блондинка с пушистой косой — жила где-то в Германии и не подозревала, что служит прикрытием для советского разведчика в Таллине. Не знала, что он бережно хранит ее фотографию и пачку писем, написанных ею.

Дотошность Скорина при изучении легенды была истинно немецкой. Он хотел знать буквально все. Когда в Москве ему не смогли сказать, какие цветы и духи предпочитала Грета Таар, Скорин лишь пожал плечами и сказал, что он в таком случае не жених, а вероятный клиент гестапо.

Капитан Кригер замедлил шаг, решая, куда теперь направиться. Искать квартиру? Нет, сначала в комендатуру. Порядок есть порядок.

Офицер городской комендатуры взял положенные Скориным на угол стола документы, быстро пролистал их. Сев за пишущую машинку, он стал перепечатывать имеющиеся в документах данные и сам себе диктовал:

— Капитан Пауль Кригер… так… отпуск после ранения. На какой срок, господин капитан?

Скорин неопределенно пожал плечами:

— Вы не подскажете, лейтенант, где можно снять приличную, но недорогую комнату?

— Койдула, шесть. Хороший пансионат, господин капитан. Рядом офицерское казино. Очень удобно.

— Спасибо, — пряча документы, Скорин вынул из кармана пачку писем и несколько фотографий. — А где навести справку о жителях города?

— В городской управе. В нашем же здании, но вход с другой стороны.

Скорин обогнул старинное, из тяжелого серого камня здание и вошел в городскую управу. Изложив свою просьбу, он снова, словно случайно, выложил на стол пачку писем и фотографию «невесты». Миловидная девушка сделала в регистрационной книге какую-то запись.

— Постараемся вам помочь, господин капитан. Зайдите через несколько дней, — вежливо улыбаясь, проговорила она и нагнулась, стараясь рассмотреть фотокарточку. Заметив ее желание, он молча протянул фото.

— Марта, ты взгляни, какая прелестная невеста у господина капитана! — воскликнула девица.

Сидевшая за соседним столом Марта встала, и они стали обсуждать портрет. Скорин, перевязав ленточкой письма, безразлично смотрел на расхаживающего по коридору толстого полицая, фотографию которого показал ему в Москве Симаков. Подпольщик понравился своим спокойным равнодушием.

Скорин раскланялся с девушками, на толстого полицая больше не взглянул и вышел из управы.

Теперь очередь за квартирой. Пансионат на улице Койдула? Скорин помнил о нем из сообщения Зверева. Рядом офицерское казино, рядом же абверкоманда. Целлариус. Шлоссер. Все под боком. Удобно. Слишком удобно.

Прежде чем искать квартиру, необходимо выпить чашку кофе, собраться с мыслями. Через несколько минут он уже сидел в маленьком уютном кафе, хотел было окликнуть официантку, вовремя спохватился, чисто немецким жестом щелкнул пальцами. Когда девушка обвела присутствующих взглядом, он поднял указательный палец, подождал, пока официантка подойдет, медленно произнес:

— Кофе, — после паузы добавил: — пожалуйста.

— Одну минуту, господин капитан. — Официантка взяла со стула пустую тарелку, быстро взглянув на Скорина, пошла на кухню. Он почувствовал ее взгляд, но не повернулся, не посмотрел на девушку.

Что-то он сделал не так? Нужно ли говорить эстонцам «пожалуйста»? Обычно немцы, обращаясь с просьбой, добавляют это слово, но как они ведут себя здесь, в оккупированном Таллине? Возможно, он допустил ошибку, и девушка удивилась. Скорин достал сигареты, зажигалку. Все он делал медленно и сосредоточенно. Для немца чашка кофе — ритуал, не следует забывать… Не разминать сигарету, проверять сдачу, не мять деньги, не класть их в карман, стряхивая пепел, не щелкать по сигарете указательным пальцем… Плохо, очень плохо… О подробных мелочах не следует думать, они должны прийти сами собой. Скорин вздохнул, вынул из пачки сигарету, не размял, аккуратно прикурил.

Он приехал в Таллин из Финляндии, куда был заброшен неделю назад. Документы настоящие, выданы в тридцать девятом году в Берлине взамен утерянных, остались с прошлого задания. Справка из госпиталя и отпускное удостоверение липовые, ранение зато настоящее. Не было бы счастья, да несчастье помогло. И заживает рана плохо, нарочно хромать не приходится. Крест и нашивка о ранении — неплохое прикрытие, а вот палка, наверное, лишняя. Ходить, конечно, удобно, но броская деталь. Капитанов, разгуливающих по Таллину с тростью, немного.