Операция «Шедевр» - [88]

Как только мы оказались на свежем воздухе Флориды, Санни закурил «Мальборо».

Мы продрались сквозь пробку и примерно через сорок минут добрались до La Goulue — дорогого бистро к северу от Майами-Бич.

Мы втроем сели за стол, накрытый белой льняной скатертью. Санни заказал обжаренные кальмары с соусом песто из базилика. Лоренц — гигантские гребешки. Я попробовал приготовленную на пару рабирубию. Уж что-что, а где можно вкусно поесть, Лоренц знал точно.

Пока мы обедали, Лоренц командовал парадом — говорил, говорил, говорил. Он опускал некоторые имена — видимо, гангстеров из Парижа. Рассказал о своем новом Jet Ski и о каком-то выгодном деле с квартирой в Форт-Лодердейле, которое он тогда проворачивал. И он ручался за меня Санни, придумав историю, будто мы встретились много лет назад в художественной галерее на Саут-Бич. Санни тихо слушал, ковыряя кальмаров.

Наконец Лоренц повернулся ко мне.

— Санни может достать тебе много чего.

Санни поджал губы.

Лоренц сказал:

— Боб ищет картины.

— Да, — отозвался Санни. — Я слышал. — Он посмотрел на свою тарелку и продолжил есть. Пока я не стал развивать тему. Лоренц взял чек и демонстративно положил свою черную карту American Express на стол.

На обратном пути в гостиницу мы остановились в магазине сотовых телефонов, и Лоренц купил для Санни мобильник. Я запомнил номер. Он нам еще понадобится, если мы решим работать с ним.

На следующее утро мы втроем встретились за завтраком с бубликами. Как всегда, группа наблюдения ФБР находилась поблизости.

Когда мы сели, Санни попросил посмотреть наши мобильные телефоны.

— Пожалуйста, выньте свои батареи, — сказал он.

Лоренц засмеялся:

— Зачем?

Санни объяснил:

— Полиция, ФБР. Они могут отследить вас по мобильнику, даже когда он выключен.

— А, ерунда, — сказал Лоренц.

— Нет, это правда, — сказал Санни. — Я видел передачу про это на канале «24».

— По телевизору?

— Просто выньте их.

Мы так и сделали.

— Хорошо, — сказал Санни, — я могу достать три или четыре картины. Рембрандта, Вермеера и Моне.

— Моне или Мане? — спросил я.

Санни выглядел растерянным.

— Моне или Мане? — повторил я.

— Да, — сказал он, и я понял, что он не знает разницы. Потому-то его предложение казалось более искренним. Он просто называл фамилии, которые ему велели озвучить. Если бы он играл со мной в какую-то игру, то лучше подготовился бы и знал разницу.

— Картины хорошие, — сказал Санни. Он плохо говорил по-английски, но я по большей части понимал его. Сам я по-французски изъяснялся еще хуже. — Они были украдены много лет назад.

— Откуда?

— Не знаю, — сказал он. — Думаю, из какого-то музея в США. Они у нас, и за десять миллионов они ваши. Можете это устроить? Десять миллионов?

— Да, конечно. Если ваши картины настоящие, если у вас есть Вермеер и Рембрандт. Санни, моему покупателю понадобятся доказательства. Вы можете скинуть мне на почту фотографии? Доказательства?

— Посмотрю.

Игра продолжалась все лето.

В офисах ФБР в Вашингтоне, Майами, Бостоне, Филадельфии и Париже агенты и руководители сдержанно выражали оптимизм, обмениваясь электронными письмами, и устраивали телефонные конференции. Французская полиция сообщила нам больше подробностей о Санни и Лоренце, подтвердив их связь с арт-брокерами из преступного мира. Правоохранительные органы по обе стороны Атлантики организовали прослушку разговоров. Я поддерживал связь с Лоренцем по телефону. Он сказал, что Санни постепенно продвигается вперед. Я убедил Лоренца поторопить его.

Лето заканчивалось. Дело шло к секретной сделке во Франции. Эрик Айвс, начальник Главного управления по борьбе с кражами в штаб-квартире ФБР, занялся организацией поездки группы агентов ФБР в Париж в середине октября для первой официальной встречи с французами.

Однажды утром после Дня труда мне позвонил Эрик.

— И что ты думаешь? — спросил он.

— Что я думаю о чем, Эрик?

— Санни, Лоренц, Бостон.

— Я думаю, дело на мази, — сказал я. — Вот что я думаю.

В первую неделю октября 2006 года, накануне большого полицейского совещания ФБР и французов в Париже, я прилетел в Майами повидаться с Лоренцем и Санни.

Мы встретились ближе к вечеру у любимого заведения Лоренца, тайско-японского ресторана недалеко от Семьдесят девятой улицы. Лоренц и Санни уже были там, телефоны лежали на столе, батареи — отдельно.

Я сел и вынул аккумулятор из своего телефона.

— Ça va? Рад тебя видеть, Санни.

— Ça va, Боб.

Я хлопнул Лоренца по спине и подмигнул ему.

— Отличная работа, приятель. Сегодня вечером отметим, да?

Лоренц сиял.

— Точно. Уже этим занимаюсь, — он указал на чашу с мороженым из зеленого чая, с шапкой взбитых сливок. Так Лоренц представлял себе «отмечание». Он поднял стакан воды и произнес тост:

— За следующую сделку!

Я сказал:

— Аминь, mon ami.

Санни склонил голову в замешательстве — на это мы и надеялись. «Сделку», которую мы отмечали, мы с Лоренцем выдумали накануне вечером. Это была часть нашей игры, которая должна была впечатлить Санни.

Лоренц наклонился к Санни и быстро зашептал по-французски. Он объяснил, что мы с ним только что заключили сделку на восемь миллионов долларов по украденному Рафаэлю. Каждому из нас заплатили по пятьсот тысяч долларов, сказал он. Лоренц лгал довольно лихо. Санни кивнул. Он был впечатлен, как мы и планировали.