Операция «Шедевр» - [71]

Меня не было в конференц-зале, когда началась встреча, посвященная сделке.

Я хотел, чтобы Ричардсон видел знакомые лица, чувствовал себя комфортно. И в помещении были только те трое, кого он уже встречал раньше: Хармелин, консультант по редким документам и еще один адвокат из Dilworth. В пиджаке Хармелина лежал чек на четыре миллиона долларов.

Мы с Торселлой ждали в другом кабинете. Моя группа поддержки — пятеро агентов ФБР, включая Хейна, — находилась неподалеку.

Мы не устанавливали аудио- и видеоаппаратуру. Я подумал, что было бы слишком сложно получить разрешение: запись фальшивой сделки в юридической фирме вызвала бы у адвокатов больше беспокойства и потребовала бы согласования на разных уровнях в ФБР. Кроме того, Ричардсон не выглядел агрессивным. Если бы возникла серьезная проблема, мы бы услышали крики через дверь.

Агенты из наружки сообщили, что Ричардсон прибыл один и с пустыми руками. Через несколько минут они сказали, что в конференц-зал он направляется с большим фолиантом.

Я подождал еще несколько минут, и Хармелин отвел меня в конференц-зал. Билль о правах лежал на столике рядом со стопкой поддельных документов о сделке. Я для вида стал его рассматривать. Он был с метр в длину, написан на выцветшем пергаменте, с неравномерной текстурой, из-за чего некоторые поправки было трудно прочесть. Учитывая путь, проделанный манускриптом, он был в замечательном состоянии. В самом низу виднелась аккуратная подпись Джона Адамса, буквами около пяти сантиметров высотой.

Я повернулся к Ричардсону и пожал ему руку, потом хлопнул Хармелина по спине.

— Господа, — сказал я, — сегодня особенный день. Это будет большой вклад в Центр Конституции. Мне так приятно, что я причастен к такому событию. — Я повернулся к Хармелину, давая ему повод уйти. — Стив, позови Торселлу сюда. Он должен это увидеть.

План состоял в том, чтобы я остался наедине с экспертом по документам и Ричардсоном. Поскольку Билль о правах, по сути, был в наших руках, пришло время попытаться возбудить уголовное дело. Я хотел провести несколько минут с Ричардсоном, чтобы поговорить об украденном документе и выяснить, что он знал о его стодвадцатипятилетнем таинственном путешествии из Роли в Филадельфию. Учитывая, что его мысли занимал куш размером в четыре миллиона долларов, момент был как нельзя более подходящий. Я планировал сразу спросить, насколько осторожным мне нужно быть, есть ли на документе какие-нибудь отметки, доказывающие, что это — украденный экземпляр из Северной Каролины.

Но не сложилось.

Когда Хармелин вышел из комнаты за Торселлой, он толкнул дверь в кабинет, где ждали мои коллеги. Они восприняли это как сигнал к действию и очутились между Биллем о правах и остальными. Томпсон, наш руководитель отряда, вручил Ричардсону ордер на арест.

— Я арестован? — спросил он.

— О нет, — сказал я, пытаясь его успокоить. Я тихо проводил его в дальний угол.

— Что все это значит? — спросил он.

В тот момент уже не было смысла притворяться, и я почувствовал, что должен сказать правду.

— Мы ведем уголовное расследование по обвинению в перевозке украденного имущества между штатами, — сказал я. — Документ теперь стал уликой.

Как я и боялся, Ричардсон отказался говорить дальше.

— Я могу идти? — спросил он.

— Да, — сказал я. У меня не было причин его задерживать. Никаких доказательств того, что он знал, что Билль о правах украден, у нас не было. — Но сначала я должен выдать вам расписку в получении документа.

— Должно быть, вы шутите.

— Нет. — Я взял стандартный бланк расписки на конфискованное имущество, который заполнял десятки раз. Когда я вносил слова: «Описание предмета: экземпляр Билля о правах США», меня осенило, какое историческое значение имел этот момент. Я вспомнил свой первый день в Академии ФБР, когда дал клятву защищать Конституцию и Билль о правах. Я всегда считал, что поклялся защищать идеалы, а не сами документы.

Ричардсон, заикаясь, что-то мне сказал, но в тот момент я был поглощен торжественностью момента и не расслышал.

Я только вручил ему расписку.

Он поправил галстук и вышел за дверь.

Когда мы объявили о находке Билля о правах, в прессе вышли такие восторженные статьи, что головной офис не колеблясь разрешил нам воспользоваться самолетом директора ФБР, чтобы доставить манускрипт домой.

Полет в Роли запланировали на 1 апреля. То, что это День дурака, было совпадением, но, безусловно, облегчило нам задачу.

Перед отъездом я зашел в сувенирный магазин в центре для посетителей Индепенденс-молла и приобрел копию Билля о правах за два доллара. Затем пошел в аптеку и купил кусок плакатного картона размером шестьдесят на шестьдесят сантиметров и суперклей. Мы с Хейном наклеили поддельный Билль о правах на картон и сунули его в ящик размером метр на метр, где находился настоящий Билль о правах, упакованный в защитный пластиковый чехол.

После приземления в Роли четверо местных агентов ФБР встретили нас в аэропорту и отвезли за город. Зал был уже до отказа набит агентами, прокурорами и чиновниками. Мы подразнили аудиторию, демонстрируя официальные документы, подтверждавшие передачу улик. Люди начали терять терпение.