Операция «Шасть!» - [26]

Сестрица Аленушка, к коей стремился всеми членами грубого тела и фибрами нежной души Илюха, обреталась на верхнем этаже Серого Замка, в угловой башенке. Она трудилась в третьем отделе, который специализируется на искоренении беспардонности и шалавства.

Первого встречного-поперечного в жандармское управление не пустят. Не пустят и второго. А третьего того хуже – взашей вытолкают. Поэтому пришлось Никите с Лехой остаться снаружи. Муромский же заявил, что он рядовому счету никак не подлежит, его номер ноль, а то и ноль-ноль-семь, забрал букет, шампанское и конфеты, пригладил пятерней бобрик, да и скрылся в глухой утробе Серого Замка.

Наличие в арсенале Муромского шампузо, конфет и прочего предвещало Лехе с Никитой продолжительное ожидание. Добрынин, по вековечной солдатской привычке, решил использовать свободное время с максимальной пользой, то есть прикорнуть. Обновившийся чудесным образом салон «Оки» к тому располагал весьма и весьма. Попов дневной сон ненавидел с младых ногтей. Кроме того, он зорким оком приметил в паре кварталов от Замка вывеску бильярдного салона «Карамболь», о котором был много наслышан, но в коем до сих пор не бывал. Говорили, что в «Карамболе» собираются снобы, цена на входной билетик кусачая, имеется всего два стола, и действует строгий запрет на дешевое курево и выпивку. Зато в остальном чинно-культурно, «чайники» не захаживают.

Раздумывал Попов недолго. Взял из общественных денег одну-единственную соточку и прогулочным шагом отбыл испытать новый чудо-хват кия.

К тому времени как друзья вновь воссоединились, каждому было чем похвастать. Муромский, несмотря на утомленный вид, с гордостью демонстрировал новенькое гербовое удостоверение уполномоченного по борьбе с незаконной иммиграцией. Сияющий Алексей – полторы штуки заморских рублей, на которые «с дорогим сердцем раскатал одного подсвинка из Казначейства». А Никита просто славно выспался. Что ему в скором будущем точно пригодится.

Глава 6 ПОЛЯНКА ЧУДЕС

Пес его знает, берегиня Фенюшка была тому причиной, брильянтовая цепочка везения или магическая сила засушенной головы каннибала, заботливо подвешенной Никитой на зеркале заднего вида, да только моральная атмосфера в салоне «Оки» после воссоединения триумвирата переливалась, словно новогодняя елка.

Добрынин благодушно качнул трофейный предмет от Дредда. Трофей в ответ щелкнул на дерзкого остро подпиленными зубами. Никита непечатным, но лаконичным словом выразил недоумение.

– Вот ведь великое чудо Маниту! – восхитился вслед за товарищем Попов. – Такому палец в рот не клади!

– Чем не голова профессора Доуэля, – поддержал Илья. – Еще бы разговаривать могла – ей бы вообще цены не было.

Голова вдруг как-то ловко извернулась, показала отшатнувшемуся Муромскому лиловый язык плотоядной твари и на чистом среднепапуасском наречии проскрипела:

– А что, я ничего – и поговорю. Дорогие господа путешественники! Могу предложить вашему вниманию изумительную, сказочную прогулку на тропическое барбекю… в один конец. Перформанс, который мы устроим, запомнится вам навсегда. Гарантируем, что ваше навсегда не наступит никогда, и….

– Ни фига себе диджей! – наперебой закричали неблагодарные слушатели. – Это чьи проделки? Да не отвечай, Феня, сами сообразили. Ну ты зажигаешь! Реанимационная машина, растудыть твою!..

После чего Никита с Алексеем начали рисовать воображаемый Фенечкин портрет. Впоследствии друзья так и не смогли толком объяснить, откуда взялось стремление к художественному изображению берегини. Да еще к такому: в натуральную величину и в натуральном виде а-ля одинокая девушка на пруду. Трудились они не маслом или акварелью, а двумя голосами. Однако краски были самыми цветными, мазки – самыми смелыми. Илья молодецким ржаньем подливал масла в огонь, да так здорово, что малютка «Ока» тряслась и переваливалась с колеса на колесо.

Незадачливые прохожие, оказавшиеся вблизи от окаянной машины, испуганно разбегались в стороны. И долго впоследствии очевидцы на все лады перебирали происшествие. Кто утверждал, что в самом центре города террористы проводили показательные учения. Кто с пеной у рта доказывал, что в штате Черемысль начались тектонические подвижки, следствием чего имело место узколокальное землетрясение силой четыре, нет, пять, да кого там, двенадцать баллов! А отдельные малоимущие граждане с плохо скрытым злорадством заявляли, что это, мол, просто-напросто спецагенты дорожной жандармерии глумились над автолюбителем, не застраховавшим гребаное средство передвижения.

Когда живописцы поиссякли, притомились и замолчали, с ответной декламацией выступила их бесплотная натурщица. Первым делом она сообщила, что к болтовне дикарской головы – верьте, не верьте – не имеет ни малейшего касательства. И только потом вернула подачу. Да как! В отличие от фундаменталистов лексической невоздержанности, Фенечкины портретные работы были максимально отточены, емки и кратки. Ничего лишнего, зато сходство с оригиналами беспримерное. Вплоть до интимных мест. Беспощадная точность графики. Мастерство не ремесленника, но гения.

Расправа закончилась в мгновение ока.