Операция «Отоньо». История одной акции ЦРУ - [73]

Делгадо принес с собой несколько писем, попросив «Каштру-э-Соуза» опустить их в Лиссабоне в почтовый ящик.

— Это я написал своим друзьям, сеньор Каштру. Понимаете, ПИДЕ просматривает всю корреспонденцию, поступающую из-за границы, так что я имею возможность переписываться с близкими мне людьми, только используя надежный источник связи. Но я пришел, конечно, не для того, чтобы передать письма, а решить более важные вопросы. Вчера после вашего ухода я набросал состав хунты, нечто вроде политического руководства восставшими, и включил сюда имена очень уважаемых людей, в их числе, конечно, вас, доктор Каштру-э-Соуза. Надеюсь, вы ничего не имеете против?

«Каштру-э-Соуза», разумеется, не возражал.

В знак своего полного доверия к посланцу «от оппозиционно настроенных вооруженных сил Португалии» Умберто Делгадо стал подробно рассказывать «Каштру-э-Соуза», как он зашифровывает послания, направляемые друзьям в Португалию.

— Кстати, — воскликнул Делгадо, — если мне потребуется послать вам письмо, то я же не могу называть вас доктор Каштру-э-Соуза. Вам требуется взять себе псевдоним. Скажем, назовем вас Силвану. Вы не будете возражать?

«Каштру-э-Соуза» и не думал возражать.

Было условлено, что всю корреспонденцию, адресованную «Каштру-э-Соуза», генерал станет посылать через Карвалью.

— Мне кажется, — сказал Делгадо, — это самый верный и удобный путь. Может быть, вы придерживаетесь иного мнения?

Карвалью и «Каштру-э-Соуза» придерживались точно такого же мнения, как и генерал Умберто Делгадо.

В данном случае они не кривили душой: действительно письма, отправляемые адресату, работавшему в ПИДЕ, всегда доходили до получателя.

Из Парижа Делгадо вернулся в Алжир и сразу же стал готовиться к назначенной на февраль встрече.

Руководство ПИДЕ также готовилось к финалу операции «Отоньо». Было решено подключить к Роша Касаку и Лопишу Рамушу еще двух человек — инспектора Тиенсу, служившего в ПИДЕ с 1947 года, и Касимира Монтейру, прославившегося своими зверствами в португальской колонии Гоа.

С конца 1964 года Умберто Делгадо жил в небольшом одноэтажном, окруженном стеной доме, находившемся на узкой, ведущей в рабочий квартал улочке, недалеко от района, где располагалось министерство иностранных дел Алжира. 31 января генерал устроил небольшую вечеринку по случаю очередной годовщины первой республиканской революции 1891 года. На эту встречу он пригласил политических эмигрантов, проживавших в алжирской столице, и среди приглашенных были также члены руководства «Патриотического фронта национального освобождения». Вечеринка скорее походила на прощание с генералом. Делгадо, «соблюдая конспирацию», не рассказывал о своих планах, но дважды повторил, что в самом ближайшем будущем он их покинет, «готовый подвергнуть риску свою жизнь для того, чтобы снова вернуться к вам».

На протяжении вечера Делгадо несколько раз намекал, что вскоре в Алжире получат от него интересные известия.

Делгадо собирался направиться на встречу в Бадахос один, но Аражарир Кампос удалось уговорить генерала сопровождать его в этой, как прекрасно понимала Аражарир, чреватой очень большими опасностями поездке.

Аражарир Кампос отправилась в путешествие, имея при себе подлинные документы, а Делгадо в который раз решил воспользоваться добытым ему дипломатическим бразильским паспортом № 1415, выписанным на имя Лоренцо Ибаньеса. Паспортом, знакомым полицейским службам многих стран.

9 февраля Делгадо и Аражарир, благополучно переехав алжирско-марокканскую границу, прибыли в город Тетуан на северо-западе страны, километрах в десяти от побережья Средиземного моря. Здесь они собирались пробыть дня два и остановились в отеле «Дерса». В Тетуане жил знакомый генерала по Бразилии, испанский демократ, адвокат Сальвадор Мартин-Мартин. Этот испанец был членом масонской ложи, а когда Делгадо находился в эмиграции в Бразилии, он тоже вступил в португальскую масонскую ложу, но, правда, активного участия в ее деятельности не принимал. Приехав в Алжир, генерал переписывался с Сальвадором Мартин-Мартином и сейчас, явившись в Тетуан, позвонил «брату по масонской ложе», и тот пригласил генерала и Аражарир к себе домой на ужин. Во время встречи Делгадо сообщил Мартин-Мартину, что направляется в Испанию, где у него должно состояться совещание с людьми, от которого зависит будущее Португалии.

Адвокат высказал сомнение в целесообразности организации каких-либо встреч на территории франкистской Испании.

— Не лучше ли, сеньор генерал, — говорил Мартин-Мартин, — встретиться в любом другом месте, скажем, здесь, в Марокко, или же на худой конец во Франции или Италии? Зачем лезть в берлогу к хищнику? Тайная встреча останется тайной встречей. Вы же не будете афишировать потом на каждом шагу, что переговоры велись именно во франкистской Испании. Вы же не собираетесь организовывать там массовый митинг с выступлением, которое станут транслировать по радио и телевидению. Не идете ли вы на бессмысленный риск?

Но генерал не разделял опасений адвоката.

— Вы ошибаетесь, мой дорогой друг, — возразил Делгадо. — Пусть полиция Франко и знает, что я нахожусь на территории Испании, но между испанской полицией и ПИДЕ отношения хуже, чем у собаки с кошкой. Франкисты будут рады чем-нибудь насолить Салазару.