Операция «Отоньо». История одной акции ЦРУ - [52]

Когда посетитель ушел, генерал стал нервно ходить по комнате, явно обеспокоенный происшедшим. Конечно, рассуждал он, скорее всего это наивная простота человека, не искушенного в хитросплетениях политической деятельности. Вероятно, Холден Роберто, узнав, что в Бразилии проживает знакомый ему анголец, недолго думая, попросил представлять в этой стране интересы его организации. Но поручать такому человеку вести серьезные переговоры по меньшей мере безрассудно. Если Холден Роберто хочет иметь дело с ним, генералом Умберто Делгадо, президентом «Национального независимого движения», кандидатом в президенты Португалии, человеком, известным всему миру, то пусть Холден Роберто сам является сюда, в Бразилию. Вот тогда генерал Умберто Делгадо примет Холдена Роберто и даже, может быть, по этому случаю выпьет с ним по рюмочке хорошего «порту».

Умберто Делгадо подошел к окну и взглянул вниз, на улицу, несмотря на вечерний час, заполненную народом, повозками, гудящими автомашинами, потом отошел от окна, оглядел комнату и вышел на кухню сварить кофе.

В стеклянной банке, где Аражарир хранила кофе, оставалось несколько зерен. «О чем размечтался, — подумал Делгадо. — Пусть приедет сюда, в Бразилию, для переговоров Холден Роберто. Я угощу его хорошим «порту». Какое там «порту»! Завтра не на что будет купить пачку бразильского кофе! Проклятая эмигрантская жизнь! Аражарир подбадривает меня. Сегодня утром даже намекала на какой-то сюрприз, который готовит мне руководство движения. Неужели еще остались хорошие люди, способные поддержать в трудную минуту? Хотелось бы верить. Если в самые ближайшие дни положение не изменится, придется решиться на крайний шаг: приехать в Рио, явиться в португальское посольство и потребовать депортировать меня в Лиссабон, пусть судят военным трибуналом. Я выступлю на суде с яркой обвинительной речью, разоблачив все преступления Салазара. Меня посадят в крепость Пениши, и я или погибну там, или же выйду 80-летним стариком, но мое имя станет знаменем борьбы всех португальцев, выступающих против Салазара. Правда, наверное, Салазара к этому времени уже не станет. Он же старше меня на семнадцать лет. Значит, после его смерти меня обязательно освободят, и я получу возможность не только пережить диктатора, но и занять принадлежащее мне по праву место президента страны, потому что, естественно, португальский народ изберет главой государства своего героя».

Умберто Делгадо опять размечтался, а в это время Матузолеле Туба садился в междугородный автобус, отправлявшийся в Рио-де-Жанейро, так как на другой день утром он должен был встретиться с военным атташе Соединенных Штатов Америки в Бразилии Уолтерсом.

* * *

— Вы говорите, Делгадо отказался вести с вами какие-либо переговоры, так как заключил соглашение с коммунистами из МПЛА?

— Я сделал такой вывод из его высказываний, сеньор Уолтерс. Делгадо отзывался о них очень положительно, а со мной даже не захотел разговаривать, заявил, что впервые слышит о ФНЛА.

— А вы намекнули ему о субсидиях?

— Конечно. Но только я завел разговор о финансовых трудностях, он в очень грубой форме оборвал меня и чуть ли не стал кричать. Чуть с кулаками не бросился. Совсем ненормальный тип.

— Ладно, Матузолеле. Считаю поставленную перед вами задачу выполненной, и, как мы договаривались, вот вам за работу пять тысяч крузейро.

— Простите, но мне намекнули на возможность возмещения транспортных расходов.

— Я не люблю попрошаек, сеньор Туба. Я вам ничего не обещал, а кто намекал, пусть тот и платит. До свиданья. Если будет нужда, я сумею вас разыскать.

* * *

Шифрограмма Уолтерса попала к руководителю африканского отдела ЦРУ Твидди. Зная об интересе, проявляемом к этой проблеме руководителем ведомства, он решил сам доложить Маккоуну о выводах, сделанных Уолтерсом в отношении португальского генерала. Видимо, такое решение не относилось к числу лучших, так как содержание шифрограммы отнюдь не привело в восторг директора ЦРУ, и Твидди пришлось пережить несколько неприятных минут, выслушивая нотации от начальства, которое почему-то решило, что именно Бронсон виноват в том, что Делгадо не оправдал надежд, возлагавшихся на него ЦРУ.

Отпустив Твидди, Маккоун приказал вызвать к нему руководителя службы специальных операций Ричарда Хелмса.

— Вы уже знакомы, мистер Хелмс, с донесением из Рио нашего бывшего «итальянца» Уолтерса?

— Нет, шеф. Эта депеша через меня не проходила.

— Так вот, полюбуйтесь, — раздраженно сказал Маккоун и подвинул листок шифрограммы Хелмсу, который, вчитываясь в каждое слово, ознакомился с содержанием депеши.

— Я думаю, шеф, на этом португальском генерале можно поставить крест. Вряд ли он будет нам полезен.

— Он, видимо, романтик, Хелмс, а не прагматик. Причем опасный романтик. Опасный для интересов Соединенных Штатов. А значит, от этой опасности нужно Соединенные Штаты оградить.

— Разрешите считать это не советом, а приказом?

— Считайте, как вам заблагорассудится.

— Убрать его не составит никакого труда, шеф. У нас имеются в Бразилии нужные для этого люди. Но сейчас, при нынешнем бразильском правительстве, заниматься непосредственно нам какими-то акциями, которые могут не соответствовать интересам нынешних правителей, еще рано. Поднимется такой вой, который будет слышен на всем латиноамериканском континенте. Кроме того, а это главное, мелкая операция может повредить основной нашей задаче, для которой и был переброшен в Бразилию полковник Уолтерс. Поэтому, на мой взгляд, нужно пойти по другому пути. Выманить португальского генерала из Бразилии в Европу, а там пусть ПИДЕ делает с ним все, что им захочется. Я повторяю: мы не можем рисковать из-за мелочи операцией, подготавливаемой Верноном Уолтерсом в Бразилии. Нужно нам преподнести ПИДЕ генерала на блюдечке. Сами они его из Бразилии не вытащат. Пусть этим займутся наши люди, Хелмс.